Внеплановое отцовство для двоих - стр. 23
Быстро рассказав суть, замираю и горблюсь от неминуемой атаки Золотова.
Но Максим молчит.
Я, не выдержав, осторожно поднимаю глаза на мужчину.
Он все еще смотрит, не моргает. Застыл настолько, что хочется помахать ладонью перед его лицом в надежде на реакцию.
Чуть привстаю и щелкаю пальцами возле носа Максима.
Он отмирает и тут же хмурит брови.
— Семенихина, можно мне тебя обнулить, — хрипит, — и ты скажешь, что этот бред не что иное, как твоя бурная фантазия.
— Сбрось меня хоть до заводских настроек, ничего не поменяется, — виновато возвращаюсь на место. — Я решила пойти на радикальные меры и навсегда попрощаться с необразцовым папашей Алексеем, установив реальное отцовство. Так у бывшего мужа не останется никаких рычагов давления на меня. Он не сможет манипулировать при помощи детей…
— Вздор! — ударяет кулаком по столу. — И о чем ты только думала?!
— Если честно о тебе в последнюю очередь. Как там на вашем профессиональном языке говорится? Состояние аффекта?
Тот не выдерживает и встает из-за стола, да так резко, что едва не роняет стул, добавляя в тишину квартиры шума.
— Заладила отец-отец! В аду я видел такое отцовство, — быстро подходит ко мне. Поднимает руку и тычет указательным пальцем мне в лоб. — Ты даже представить не можешь, сколько доставила проблем своей выходкой. Где были твои мозги или у тебя там полость?
Отмахиваюсь от Золотова и тоже подскакиваю.
Максим слышит все, но отказывается верить, что я говорю правду насчет его прямой принадлежности к Ване и Диме. Сейчас его мысли заняты другим. Мы оба понимаем — если за дело взялся лютый враг адвоката Краснов, то просто так замять это будет сложно.
Золотов дышит как разъяренный зверь, и вместе с тем все еще старается не терять культурный облик.
— Ты очень огорчился?
— Огорчился? Я взбешен, Семенихина. Знаешь, ты не красотка, а лицемерная мартышка. Недальновидная, эгоистичная…
— Минуточку! — перебиваю. — Красотка? С чего бы вдруг? Ты что считал меня красоткой, Максим Леонидович?
— Нет! — надменно вскидывается. — Я просто оговорился!
Максим зол.
Я выгляжу спокойной.
На самом деле мне очень страшно. Но когда бояться дальше некуда, то и страх теряет всякий смысл. Куда еще хуже, чем есть сейчас?
— Ладно, оговорился так оговорился, — пытаюсь сгладить накалившуюся обстановку. — Я правильно понимаю, что лимит твоих рыцарских поступков исчерпан? Мы с детьми сегодня же уедем из квартиры, чтобы лишний раз тебя не бесить. Ты и не вспомнишь о нас до суда. А потом когда сделаем анализ ДНК и установим отцовство, ты все равно нас не увидишь. Детей точно. Алименты буду возвращать и ни копейки мне от тебя не надобно.
Похоже, настает время мне уже захлопнуть рот, ведь Золотов покраснел. Он пышет до легкой испарины на лбу.
— Нет уж, Нина Витальевна. Для всей твоей семейки начинаются каникулы! — разочарованно отводит взгляд и медленно пятится к выходу из квартиры. — Поеду решать это недоразумение, а ты молись, чтобы все закончилось благополучно.
Срывает куртку с петли и вылетает прочь. Запирает нас внутри апартаментов.
Понимаю, что это бесполезно, но все равно дергаю ручку. Дверь не поддается.
Угораздило же Золотова взобраться жить так высоко. Вот почему он не последовал примеру брата и не купил частный дом. Тогда у меня была бы возможность попрощаться с Максимом по английский и с гордо поднятой головой удалиться в окно первого этажа. А так…