Вне закона - стр. 20
Линмаус сразу все понял.
– Так это вы все сами ей и рассказали? – воскликнул он.
– Да, я, – кивнув, на выдохе произнес мистер Оливер. – Лучше, чтобы она узнала это от отца, чем от посторонних.
– И что же вы ей сообщили?
– Ларри, не думаю, что мой пересказ тебе понравится. Послушай, дружок, я тебя прекрасно понимаю. Нельзя же быть храбрым всегда. Наступает момент, когда и смельчак пасует.
– Я хотел бы знать, что вы рассказали Кейт. – Лицо Линмауса побелело.
– Хорошо. Я сообщил ей, что Джей Кресс, картежник, нанес тебе пощечину и бросил вызов, а ты стал умолять его о пощаде! – суровым голосом доложил банкир. Потом медленно повернул голову и встретился глазами с Линмаусом.
Такого тяжелого взгляда Ларри вынести не мог и тотчас отвернулся. Но стоило ли убеждать Оливера, что никакой пощечины от Кресса он не получал? Парень не сомневался – история их «ссоры» благодаря устам горожан обросла и более неправдоподобными подробностями, которых на самом деле в помине не было. Очень даже возможно, что все уже говорили, будто там, в салуне, он упал на колени и умолял Кресса не стрелять в него.
«Да, паршиво получилось – хуже не придумаешь», – с отчаянием подумал Линмаус и вновь посмотрел на банкира.
А тот, словно щадя самолюбие юноши, отвел от него глаза и устремил взор на розовеющее над верхушками тополей небо.
– Я объясню вам, как все было, – хриплым голосом пробормотал Ларри. – То, что я просил Кресса не стрелять, – это правда. Но между нами был такой уговор. Кресс попросил меня разыграть сценку. Я должен был изобразить из себя труса…
– Попросил? – удивился Оливер.
– Да. Джей хотел, чтобы все думали о нем как о крутом малом. Он уговорил меня… – Ларри остановился, так как понял, что его объяснение звучит совсем неубедительно.
Банкир не проронил ни слова. Он прикрыл глаза рукой – но не для того, чтобы скрыть радость, а для того, чтобы не показать парню своего презрения. И в этом не было ничего удивительного. Кто ж поверит в такую байку, которую он только что ему поведал? Люди на суровом американском Западе, среди которых Линмаус завоевывал авторитет головореза, ни за что не поверили бы! Они сами носили оружие, частенько из него постреливали и прекрасно знали, что к чему.
Ларри понял, что слова его не убедили собеседника. Да и не смогли убедить. Зачем же дальше пытаться делать то, чего сделать невозможно?
Он поднялся, чувствуя такую усталось, какой в своей жизни никогда еще не испытывал.
– Передайте Кейт, что мне хочется в последний раз взглянуть на нее, – попросил тихо.
Мистер Оливер встрепенулся.
– Бесполезно… – начал он, но Линмаус его перебил:
– Не бойтесь! Умолять Кресса в салуне, я не стану!
– У тебя есть право видеть Кейт. Так ты настаиваешь?
Ларри рассмеялся и сам удивился своему звонкому, неестественному хохоту.
– Да, настаиваю.
Отец девушки скрылся в доме, а Ларри, проводив его взглядом, увидел в сумрачном холле сквозь стеклянную дверь девичью фигурку в белом. Кейт подошла к двери, коснулась ее рукой, но открывать не стала. За ее спиной маячил темный силуэт Уильяма Оливера.
– Хочу тебя спросить, – чужим, незнакомым голосом произнес Ларри. – Ты передумала? Так ты любила меня только за то, что я был головорезом? Что же ты теперь хочешь?
Линмаус прождал долго, прежде чем Кейт с трудом проговорила: