Вне рамок приличия: Друг моего сына - стр. 11
— Я психолог, не забыла?
Я помолчала с секунду и вынужденно признала:
— Нет.
— Вот! — кивнула Марго, словно это самое веское доказательство всему. — И ты сейчас выглядишь такой счастливой, что аж завидно и тошно! Ты... — запнулась Анисимова. — Ты трахалась, и не отнекивайся! — прямо в лоб, вынуждая краснеть. А я не привыкла смущаться. Мне, вообще, чужда эта способность. Но сейчас краска прилила к щекам, выдавая мой жгучий, постыдный проступок.
— Я не осуждаю, Лиз, — с понимающей улыбкой заверила Маргарита. — Кто угодно, только не я! Я за лечебно профилактический СЕКС! — напомнила в который раз. Эта фраза была излюбленной у Анисимовой, и если бы она её не произнесла, она бы звучала между строк или в молчании. — Лиз, но для нас было бы лучше совместить полезное и приятное. Поэтому кто бы не был таинственный любовник, свои сексуальные порывы перенаправить на Германа.
— Я тебя поняла, — кивнула, мечтая сбежать и забиться в пещеру. Спасительную, мою родную и привычную пещеру. Пещеру — работу! Где нет лишних проблем, где некогда думать о постороннем, где не нужно переживать о левом. Только я и работа!
Вечером, когда уже ног не чувствовала, от потока информации голова гудела, меня поймал на секундном перерыве, вернее за бумажной работой, звонок от неизвестного абонента.
— Да, — брякнула в мобильный, глазами пробегая по строчкам отчёта.
— Вечер добрый, Елизавета Сергеевна. Это Герман Анатольевич, — размеренно тянулся голос Громова.
— Добрый вечер, — брякнула шаблонно.
— Как ваши дела? — продолжал вести светскую беседу Громов.
— Спасибо, отлично.
— Вы вчера так быстро убежали. — Пауза. — Я вас обидел? — опять молчание.
— Нет, всё замечательно. Прошу мне простить, но я так устала, очень...
— Надеюсь, что причина была в этом, — отозвался Громов, я себя ужом на сковороде ощутила.
— Простите за навязчивость, но хотел напомнить — сегодня мероприятие в семь. Я очень хочу вас видеть!
— Да, помню, — до приторности вежливый разговор.
— Тогда, мой шофёр за вами заедет.
— Может, лучше я сама.
— Нет, позвольте мне такую прихоть, — мягко перебил Громов.
— Хорошо, — проглотила недовольство. — Адрес...
— Я его знаю. — огорошил Герман. Мы немного помолчали и на щекотливой ноте простились.
Отложила мобильный, зло про себя чертыхаясь.
Ему даже не нужен мой адрес, этот мужчина знал, где живу!!! Страшно представить, что ему ещё известно.
— Ты ещё здесь? — ахнула Марго, пока я за компом добавляла важные данные для будущего совещания.
— Уже почти. — заверила я, торопливо клацая по клавишам.
— Быстро вон с работы! — заорала Марго, властным жестом руки указывая на входную дверь. Я аж забыла, что хотела написать. — Сколько можно себя хоронить? — прямо с порога моего кабинета вопила подруга, наплевав, что секретарь в приёмной и скорее всего, наша сцена завтра будет обсуждаться всей клиникой.
— Я уже... — непривычно для себя проблеяла.
— Лиза! — наконец благоразумие победило и Марго хлопнула дверью, отрезая нас от лишних ушей. — Хватит из себя железную бабу со стальными яйцами строить! Марш домой! Переоденься и наконец, решайся на отношения с самым офигенным холостяком нашего города.
Это было дружеское пожелание, сильно завуалированное непререкаемым приказом закостенелого начальника.
В такие моменты я была вполне внушаемая. Посмей на меня кто-то другой голос повысить, узнал бы сотни оттенков моего не ангельского характера, но Анисимова умела меня наставить на путь истинный.