Вместо тени - стр. 27
– Легче? Вы понимаете, о чем говорите?
– Иного не дано, – сказал как отрезил Дамис.
8
У своего рабочего стола Хоя наткнулась на учителя. Он стоял спиной ко входу в зал, лицом к окну. Руки заложены за спину, тонкие хрупкие пальцы переплетены. Услышав торопливые шаги, обернулся. Взгляд, как всегда, рассеянный.
Учитель Одисс вдобавок к немоте почти ослеп. Следствие жизни, проведенной за чтением. Наказание? Избавление? Хоя никогда не спрашивала. С учителем их общение протекало без слов, ни единого – за все двадцать лет.
Странно? Хоя никогда до этого момента не задавалась этим вопросом.
В первый миг испугалась. Не ожидала, что учитель будет ее здесь ждать. Но быстро взяла себя в руки. Ничего предосудительного она делать не собирается. Просто читать. Как обычно, как всегда. Не яблоки сушеные есть. Никаких нарушений.
Учитель молчал, что не удивительно. Но и с места не сходил, загораживая Хое подход к рабочему месту. Мутный взгляд не отводил. Не понимая, чего от нее хотят, Хоя замерла напротив.
Через пару минут он поманил Видящую за собой. Ряды стеллажей, такой знакомый лабиринт. Поворот, второй – и через арку. Хоя могла бы пройти этот путь с закрытыми глазами.
Учитель подвел ее к своему столу, отодвинул ящик и вынул кипу исписанных листов. Среди свитков они Хое прежде не попадались. По виду довольно старые, чернила потускнели, почерк писавшего мелкий и неразборчивый, знакомый. Можно сказать – родной.
Учитель не дал их Хое в руки. Потряс в воздухе у нее перед носом и положил на стол. Развернулся и пошаркал прочь. Хоя стояла неподвижно, пока эхо шагов не стихло под потолком. А после перевела взгляд на стопку листов. Непонятно от чего ее пробрала дрожь.
Почерк, определенно, учителя. В первые года обучения Хоя частенько вынуждена была пялиться на него и ругаться про себя. Неразборчивый настолько, что понадобилось немало времени, прежде чем смогла разобрать. Но привыкла и сейчас читала свободно.
Буквы – исповедь. Каждая – точно в цель. В стучащее все быстрее и быстрее сердце.
Дочитав, Хоя поняла – учитель не вернется в библиотеку. Он ушел… умирать?
Где его комната – Хоя точно не знала. Но если подумать, то учитель всегда спускался в коридор, ведущий в их рабочий зал, с верхнего этажа.
В брюках гораздо удобнее перепрыгивать через две ступени на лестнице. Тускло освещенный коридор без окон. Тупик. Еще одна лестница вверх. Четыре двери. Одна приоткрыта. Хоя, не колеблясь, толкнула ее и шагнула внутрь.
Учитель Одисс сидел на краю постели, привалившись плечом к высокой спинке. Скупо улыбнулся ворвавшейся в комнату ученице. Хоя никогда прежде не видела его улыбки.
Она молчала. В присутствии немого учителя будто сама теряла способность говорить – так было всегда. Так и теперь – в их последнюю встречу.
Присела у его коленей, заглянула в лицо.
– Пожалуйста. Не оставляй меня, – прошептала.
Учитель накрыл ее ладонь своей. Пожатие настолько слабое, что Хоя его почти не ощутила. Слезы застлали глаза.
Ее просьба, первая и единственная, к учителю останется неисполненной. Он указал ей взглядом на дверь, дернул подбородком. Хоя не могла заставить себя подняться, отойти и сделать шаг за дверь. Слишком много изменилось, невыносимо много. И нестерпимо больно отпускать ставшего родным альва.
Он глубоко вздохнул, так что дыхание шевельнуло волосы Хои, вынул свою руку из державших ее ладоней и лег. Отвернулся к стене.