Вместо тени - стр. 24

– Моя Видящая, тебя что-то тревожит? – перевел он взгляд с сына на Хою. При обращении к ней его голос смягчился.

Та, наконец, посмотрела в лицо Владыке.

– Да, мой Владыка. Волнуюсь из-за предстоящего праздника. И эти люди. Они тоже… беспокоят меня. Что им здесь надо? – Слова лжи легко сорвались с языка. Следует признать, прозвучало куда правдоподобнее нелепого объяснения Митаи про весенний лес и наслаждение им.

– О них не беспокойся. К утру их здесь не будет.

– Да, Владыка. – Хоя низко склонила голову.

– Мое почтение, отец, – поклонился и Митаи.

– Присмотри за невестой, сын. Хоэлинель – наше сокровище.

Он развернулся и предложил-приказал приближенному:

– Разомнемся, Келвиан.

– Да, мой Владыка.

Они пошли к оружейной, выбирать «игрушки», как называл оружие Владыка Оссанлел.

Его сын подтолкнул замершую Хою к опушке леса, поторапливая. Им необходимо поговорить без свидетелей.

7

Гомон птиц не звучал для Хои умиротворяюще, как всегда прежде. Шум ветра в деревьях не убаюкивал. Купол, резиденция, Владыка – остались позади. Впереди простирался лес.

Хоя застыла, не в силах ступить под сень деревьев.

– Что снова? – Митаи прошел пару шагов вперед, прежде чем понял, что Хою приходится тащить. Вернулся, помолчал, вглядываясь в ее лицо. И догадался правильно. – Ты знаешь? Он рассказал тебе?

– Подслушала.

Кто «он» и что «знаешь» уточнять не требовалось. Кроме как с Владыкой, Хоя ни с кем не разговаривает. Слугам и воинам запрещено. Не немого же учителя Одисса подозревать в том, что проговорился. Да и сомневалась Хоя, что учитель знает о пробуждении леса. Хотя… Она уже ни в чем не уверена.

Они медленно двинулись вперед. Хоя знала, разумом понимала, что этот лес безопасен. Сегодня ночью только беспечно бегала по нему. Нет здесь страшил лесных и оживших кореньев. Но душа все равно плакала, а глаза шарили по земле и ветвям в поисках противоестественного и больного.

Для Хои лес един. Цельный огромный организм, как море. Если где-то очаг болезни, страдает все – от края до края. Почему-то рассказ пожилого человека и те обрубки-корешки на полу в зале празднеств воспринимались Хоей именно как нечто чужеродное. Болезнь леса, от которой его необходимо излечить.

– О чем думаешь? – спросил Митаи.

Они присели на поваленный ствол дерева.

– Ты знал? – задала Хоя встречный вопрос.

– Как не знать мне, охраняющему наши границы, – голос Митаи прозвучал устало.

– Многие погибают в лесу? – не смогла произнести словосочетание «лес убивает».

– Хоя. Это… Сейчас не твоя забота.

– Не моя забота? А чья тогда? Оборотней? Людей без магии? Может, им следует просто поджечь лес со всех концов и все?

Хоя винила себя и корила, не понимая, – как она могла не знать? Не почувствовать? Почему? Почему Владыка молчал об этом? Все молчали?

– Второй раз вижу, как ты плачешь, – Митаи положил тяжелую ладонь ей на макушку и погладил. – Впервые с того дня, как ты проснулась в резиденции. Ребенком точно также шептала, сжимала кулаки и растирала слезы по щекам. Никогда, ни до, ни после, меня не оглушал ничей шепот. Только твой, как сейчас.

Он отстегнул кожаную флягу с пояса и протянул Хое. Та приняла ее, кое-как вытащила пробку и, не колеблясь, сделала большой глоток. Сильно закашлялась, деря горло.

Митаи терпеливо ждал.

– Что это? – прохрипела Хоя через некоторое время.