Вместо сердца – пламенный мотор. Реинкарнация Победы – 2 - стр. 46
– Товарищ Сталин, я не могу вот так, с ходу, высказывать суждения. Не ознакомившись со всеми обстоятельствами, – попытался я уклониться, уж коли напрямую оказался не виноват.
Иосиф Виссарионович задумчиво прошёлся по кабинету, а потом с хитрецой улыбнулся:
– Правильно, товарищ Любимов. Утро вечера мудренее. Время уже позднее, – отец народов кивнул на напольные часы, стрелки которых уже показывали второй час ночи, – останетесь здесь, найдём для вас уголок. Завтра поедете в Кремль, где вам предоставят все необходимые материалы. Как будете готовы – доложите. А сейчас отдыхайте, вас проводят.
– Товарищ Сталин, мне бы домой позвонить…
– С утра позвоните, не надо никого беспокоить посреди ночи. Руководству вашего завода я передам, что вы временно находитесь в моём распоряжении. Спокойной ночи.
– Взаимно…
Это только кажется, что сильные мира сего живут исключительно в шикарных апартаментах. На самом деле даже у Васи Сталина, как я потом узнал, не было собственной комнаты. О спальнях для гостей и говорить нечего. Но ночлег в комнате отдыха сталинской охраны оказался вполне сносным, утром мне даже предоставили бритву и прочие мыльно-рыльные принадлежности, чтобы я мог привести себя в порядок.
Когда меня подняли, за окном было ещё темно, часы показывали семь без пятнадцати минут. Собравшись и позавтракав за час, я выехал в Москву. Очевидно, это была какая-то сталинская шутка, понятная только для своих, так как вёз меня целый кортеж из трёх Л-1 и одного «Линкольна», который и был предоставлен в моё распоряжение. Во всех четырёх машинах кроме меня и водителей ехал только сопровождающий, который должен был присматривать за мной в Кремле. Я мог лишь предполагать, что таким образом Сталин хотел создать иллюзию именно своего раннего подъёма, поставив на уши госаппарат, привыкший к его появлению на рабочем месте ближе к обеду.
По прибытии на место меня препроводили в небольшой кабинет, у наружных дверей которого уже был выставлен часовой. Войдя внутрь, я даже присвистнул от неожиданности – прямо на полу стояли больше десятка картонных коробок, заглянув в которые, я обнаружил плотно уложенные уголовные дела. Вот те раз! Да мне этот объём въедливо и за неделю не перелопатить! Но глаза боятся, а руки делают, и я принялся за работу.
Первое же знакомство с ними позволило отсеять большую часть, так как они непосредственно не касались людей, работавших с техникой. Механизм был прост – водителя-вредителя забирало ОГПУ, где он признавался, что состоит в организации, и ещё три – четыре – пять человек шли за ним «прицепом». Единственное, на что я обратил внимание – за компанию с шофёрами садились совершенно случайные люди, отнюдь не самого высокого положения, какие-то колхозные конюхи, максимум агрономы.
Непосредственные же виновники выхода техники из строя все как один шли с формулировкой «умышленно ненадлежащий уход за вверенным механизмом». Что за этим скрывалось – оставалось только гадать, так как никаких иных доказательств, кроме признательных показаний, не имелось. Причём оставалось совершенно непонятным, каким образом сюда можно было прицепить меня как конструктора, или автозавод как производителя моторов.
Уже давно прошёл обед, который мне доставили прямо в кабинет, и большинство дел непосредственных виновников я просмотрел, когда раздался телефонный звонок, и я, подумав немного, взял трубку. Опасения, что мне не стоит этого делать – кабинет всё-таки не мой – не оправдались.