Вместо сердца – пламенный мотор. Реинкарнация Победы – 2 - стр. 35

– Посоветую. Если совет хорошим окажется, станки отдашь?

Рожков посмотрел на меня с сомнением, но интерес взял верх над осторожностью.

– Говори.

– Я тут недавно с Лихачёвым беседовал, так он хвалился, что вы мощность движка до ста сорока сил подняли. Верно?

– Верно. Мы ещё тракторный дефорсированный 110-сильный вариант выпускать начали, танковый мотор в сто шестьдесят сил делать можем, но «Большевик» его не берёт из-за того, что он трансмиссию ломает. Ты это к чему спросил?

– Что главное в грузовике? – зашёл я издалека.

– Что?

– Грузоподъёмность! Напряги Важинского, пусть перестанет ерундой с «кегрессом» заниматься, а увеличит грузоподъёмность ЗИЛ-5 до шести тонн. Мощность двигателя ведь выросла? Значит, потянет. Что там нужно удлинить и усилить, Евгению Ивановичу виднее. Расходы копеечные, количество грузовиков плановое, а грузоподъёмность выросла сразу на двадцать процентов. Как тебе совет?

– Ну, ты, Петрович, жук!

– Это ещё не всё. ЗИЛ-6 трёхосный вполне и до семи с половиной тонн грузоподъёмности вместо шести подтянуть можно. Они у вас все с демультипликаторами идут, тоже потянут. Это рост сразу на двадцать пять процентов.

– Согласен! Молодчина, выручил! Вот что значит светлая голова! Мы-то совсем тут закрутились, такого простого выхода не увидели!

– Это ещё не всё. Пусть Важинский скомпонует трёхоску-эрзац на агрегатах ЗИЛ-5, но грузоподъёмностью в семь с половиной тонн. А привод на третью ось передаст вот таким механизмом, – я взял лист бумаги и изобразил прижимной ролик, расклинивающий колёса задней тележки, – подключаемым в трудных условиях. Это рост грузоподъёмности сразу на пятьдесят процентов!

– Да тебя сам Бог послал!

– Послал меня товарищ Белобородов, директор судостроительного завода, за станками. И ты согласился их дать! Ещё когда я про двадцать пять процентов роста грузоподъёмности говорил. А за последний совет ты мне ещё все сломанные станки отремонтируешь на ЗИЛе.

– Ошибся я, черти тебя прислали! Недаром про тебя слухи нехорошие ходят. Странный ты человек, Семён. Даже по утрам, вместо того чтоб похмелиться, как все нормальные люди, мечом махаешь. Нет у меня в плане ремонта станков, и средств под это не выделяется! Чем я рабочим платить буду?

– Ничем. Субботники организуешь через парторганизацию.

– Вот уж дудки! Сам на партсобрании выступать будешь. Оно вечером сегодня, кстати.

На том мы и порешили. За заседание партактива я не беспокоился, позиция моя была железной. Мужики, конечно, помялись – вроде и соглашаться не хочется, но и отказаться нельзя – и проголосовали в конце концов за.

Похожую операцию я провернул на московском авиамоторном заводе, действуя через Чаромского и Брилинга. Там мне ничего изобретать и придумывать не пришлось, товарищи чувствовали себя передо мной чем-то виноватыми, мне удалось удачно сыграть на этом. Но Белобородов, хоть и впечатлённый моими успехами на ниве поиска и выбивания производственного оборудования, хотел большего. Пришлось мне признаться, что мои ресурсы на этом направлении исчерпаны.

– Александр Михайлович, я и так уже сделал всё, что мог! Конечно, на других действующих заводах тоже может кое-что найтись, но это уж вам надо суетиться через наркомат или через московский горком.

– Хорошо. И на том, как говорится, спасибо. Пойду на поклон к наркому.