Вместо сердца – пламенный мотор. Реинкарнация Победы – 2 - стр. 31

Под конец моего рассказа Иван Алексеевич, не стесняясь, уже смахивал выступившие на глазах от смеха слёзы.

– Точно Петрович! Я было засомневался, да разве тебя с кем перепутаешь!

– Смех смехом, а дела нешуточные! Вернулся я, а КБ моего нет! Что, товарищ начальник, делать прикажешь?

– Семён Петрович! Ну что ты с места в карьер? Давай сначала за твоё возвращение? – Иван Алексеевич открыл шкаф и достал оттуда пару стаканов, початую бутылку водки и краюху ржаного хлеба.

– Даже не думаешь, что откажусь?

– Не думаю. За такое не выпить нельзя!

– Раз такое дело – наливай.

Лихачёв плеснул в стаканы, и мы, чокнувшись, выпили.

– А всё-таки, как ты выбрался? – продолжал наседать начальник. Пришлось рассказать ему историю своих злоключений.

– Вон оно как выходит. А мы ведь тебя тут уж совсем похоронили. Но это ничего, жить, значит, долго будешь. Про наши дела, стало быть, уже наслышан?

– В общих чертах.

– Видишь, какая петрушка получается, не могу я тебя сейчас в КБ вернуть. Оно после реорганизации только работать нормально начало, только всё устаканилось. А ты сейчас начнёшь снова всё по-своему перестраивать, опять толку не будет.

– Значит, пока я отсутствовал, никакой работы не велось?

– Ну, почему же? Дела шли. Мы тут «сто второй» серийный до ста сорока сил раскрутили, да с новым ТНВД и запустили в производство. Следом и 280-сильный «сто четвёртый» пошёл с такими же изменениями.

– Это каким же путём достигнуто?

– Брилинг перенёс форсунку на десять градусов по окружности цилиндра, распыление топлива получилось гораздо лучше. Ну, и подшипники скольжения из прессованной бронзовой стружки в опоры коленвала поставили. Мощность и ресурс выросли, а расход топлива увеличился незначительно. Видишь, мужики и без тебя справляются и свои решения находят. Ты бы ведь форсунку перенести никогда бы не додумался?

– Без подшипников, стало быть, не обошлось. Какая была необходимость?

– Да, понимаешь, случай. На броневик всё-таки затребовали форсированный мотор, и мы его сделали. А потом БА на наших шасси решили не делать. Потому что на шасси ГАЗ-АА дешевле машина, а вооружение и бронирование одинаковое. На наше шасси, конечно, мощнее и то и другое поставить можно. Да вот беда, нет пока в наличии ни пушек, ни башен, ни толстого бронелиста. Но пойдут горьковские броневики с дизелями, которые на «Коммунисте» из твоего пускача сделали, пусть тебя это утешит. Броневики броневиками, а мотор-то остался. Вот и решили мы его на конвейер поставить – изменения незначительные, мы даже производство не останавливали.

– А «сто тридцатый» мотор как?

– А «сто тридцатый», с усовершенствованиями Брилинга, запустили в Ленинграде в 300-сильном варианте. Немного пока, но дело сдвинулось с мёртвой точки. И военные немного успокоились, видя наши старания. Про Чаромского даже не спрашивай! У него всё хорошо. Его моторы и на истребители И-5, и на новые бомбардировщики ТБ-3 ставить начали. Алексей Дмитриевич, кстати, и восьмицилиндровый авиамотор сделал уже почти! Но это штука пока уникальная, их всего шесть, на новый самолёт Калинина пойдут. Этот товарищ сначала хотел семь моторов М-34 в восемьсот пятьдесят сил, но Чаромский подсуетился и теперь гигант на шести АЧ-130-8 летать будет, 1260 сил каждый. На полторы тысячи сил больше получается, а моторов на один меньше.