Вместо сердца – пламенный мотор. Реинкарнация Победы – 2 - стр. 14

– Всё верно, Петрович, только ты опять никуда не пойдёшь, а наган мне отдашь, – издевательски ухмыльнулся Слава. – И чего тебя всё на подвиги тянет?

– Тебе не понять! – огрызнулся я.

– Брось, чует моё сердце, ещё навоюемся по самое горло, – хмуро пробурчал Серёга. – Слава прав, нечего там тебе делать, а нам лишний ствол кстати. Сам-то стреляешь из винтовки хорошо? А то, может, заряжать будешь?

– Правильно, – поддержали прикреплённых «однофамильцы», – нам не отвлекаться, и огонь получится непрерывный.

– Ага, все против меня! Припомню вам, когда этих шустриков угомоним, – я обречённо передал свой револьвер Славе, и мои телохранители поползли к намеченной цели.

В этот раз почти всё происходило у нас на виду, но переживал я от этого не меньше; наконец, из броневагона показалась заветная кепка и призывно помахала, приглашая на посадку.

Спустя десять минут вся наша компания уже была за бронёй и суматошно осматривалась в незнакомой обстановке. Идя вдоль вагона, я запнулся о ящик, нагнулся посмотреть, что там, и присвистнул.

– Надо же, Ф-1 собственной персоной, приятно.

– Это РГО-31, товарищ Любимов, – поправил меня Хабаров, – но на Ф-1 и вправду похоже.

Я усмехнулся, вспомнив гранатную эпопею, и подумал, что Берия, мелкий жулик, обманул-таки меня с деньгами. Осмотревшись в вагоне и проверив, что происходит снаружи, подозвал своих диверсантов на маленький военный совет.

– Смотрите сюда, товарищи. В паровозной будке и в первом вагоне, в башне, кто-то есть. С паровозной командой, при удаче, можно разобраться по-тихому. А вот с пушкарями не выйдет: пока до них доберёшься, ноги поломаешь. Да вы и сами видите, что тут внутри творится. Какие будут предложения?

– Забросать их гранатами. А тех, что в кустиках отдыхают, из пулемёта причесать. Двоих здесь на один пулемёт хватит, один к паровозу, двое к переднему броневагону, – сгоряча брякнул Сергей.

– Боеприпасы рванут – сами к праотцам отправимся. Надо увести состав подальше и разобраться там с артиллеристами, пока к ним помощь не подошла, – не согласился Хабаров. – А потом и с остальными, но уже из-за брони.

– Знаешь, как управлять паровозом? – спросил я у него.

– Работал раньше и кочегаром, и помощником машиниста – справлюсь, он ведь под парами.

– Значит, так, слушай приказ! Товарищ Гаранин остаётся здесь. Не допустить захвата броневагона противником, в крайнем случае подорвать боекомплект. Если захватим поезд, связь по телефону. Товарищ Хабаров идёт со мной на захват паровоза. Серёга, Слава, передний броневагон ваш. Действуем тихо, без стрельбы. После захвата бронепоезд уводим назад, закрываем двери и валим этих ухарей из бортового оружия. Если нашумим, поезд уходит с первыми выстрелами. Если поезд стоит, подрывайте его к чертям собачьим. Вопросы?

– Петрович, тебе обязательно идти самому? – Серёга действительно спрашивал серьёзно, без тени издёвки.

– Броневагон для нас самая важная цель, туда пойдёте вы со Славой, это не обсуждается. Товарища Хабарова должен подстраховать кто-то опытный, а это я. Без обид, товарищ Гаранин, дело серьёзное и совсем не шуточное, – я, как мог, попытался сгладить сказанное, но от правды не уйдёшь.

– Ладно, – скрепя сердце согласился Сергей и добавил: – У вас там, на паровозе, проще, поэтому не торопитесь поезд уводить, дайте нам время. Как всё сделаем, дадим сигнал по внутренней связи.