Влюбляться запрещено - стр. 25

– Пятьсот рублей тоже деньги, – насупилась я.

– Ну что ты Машенька не обижайся, для трех месяцев отличный результат, – поправила себя Галина Васильевна.

– Надеюсь это после уплаты кредита и всех зарплат, – прошептала ей на ухо Аленка, но я все равно все слышала.

– Да ну вас! – махнула я рукой, и плюхнулась на свой стул, решив, что уж булочка с яблоком меня точно поддержит и все поймет.

Мы немного посидели, поболтали о всяких мелочах, допили вечерний чай и засобирались домой. Я теперь была умной девочкой и пользовалась услугами такси.

Дома как всегда ждал голодный и истосковавшийся по ласке мужчина – Бегемот. Я решила поддержать праздничное настроение и, достав с балкона коробку с елкой, стала ее наряжать. Старые игрушки хранили в себе воспоминания прошлых лет. Вспомнила, как наряжала елку с мамой, разбивала шары и аккуратно складывала игрушки еще несколько лет назад. Я посмотрела на полу-наряженную елку и Бегемота, ползающего под ней. Безумно захотелось маленького чуда. Я старалась держаться, но когда ты одинок, это пустая трата времени. Мне стало очень тоскливо. Настроение пропало. Так и оставив елку с коробками, я легла спать и забылась тяжелым сном.

Мне снилась мама, она сидела на кухне в нашей старой квартире и что-то увлеченно рассказывала. Я пыталась уловить суть и запомнить каждое ее слово, но их смысл неуловимо ускользал. С улицы доносился колокольный звон и я удивленно выглянула в окно, у нас во дворе не было церквей, откуда же этот странный звук…

В дверь настойчиво звонили. Вынырнув из тяжелого сна, я, запинаясь о коробки, проковыляла к двери. Осторожно выглянула в глазок и охнула, на пороге стоял Вадим. Запоздало я поняла, что открывать дверь, стоя в пижаме, не самая лучшая идея. Вадим был очень бледен, мелкая испарина покрыла лоб. Пошатываясь он держался за левый бок, стараясь его не напрягать.

– Единороги? Тебе что, десять? – он хотел вскинуть бровь, но одно движение и лицо перекосило от боли.

– Если ты пришел, чтобы оскорблять меня…

Договорить я не успела. Его глаза закатились и он медленно начал оседать на пол. Я подхватила его, охнув от тяжести, и усадила на пол в прихожей, быстро захлопнув дверь. Не хватало чтобы соседка проснулась и стала свидетелем странных событий.

По телу пробежал холодок и я только сейчас заметила, что испачкала всю пижаму в крови.

– Мамочки, – прошептала я и, распахнув пальто Вадима, увидела глубокий порез.

Стащив с его шеи шарф, я приложила ткань к ране, пытаясь остановить кровотечение. От боли Вадим тут же пришел в себя

– Держи, – бросила я, уложив его руку поверх шарфа.

Быстро найдя аптечку и телефон, я вернулась в прихожую. Набрав 112, я прижала трубку к уху и вывернула содержимое аптечки на пол.

– Алло, скорую…

Попыталась я вызвать помощь, но Вадим вырвал телефон, отшвырнув в сторону.

– Ты что творишь?! – воскликнула я, думая, что Вадим решил помереть у меня дома.

– Нельзя их вызывать, иначе меня найдут и тогда я точно не жилец.

– Боже, – я едва сдержалась, чтобы не устроить разбор полетов прямо сейчас.

Как зайти спросить все ли у меня хорошо, добралась ли из того чертово Зюзино – это он не мог. А приползти ко мне за помощью, с головорезами за спиной – без проблем?! Злость придала мне сил мыслить здраво.

Я посмотрела на хлоргикседин и бледное лицо Вадима. Делать было нечего, убрав его руку, и отодвинув шарф я буквально облила порез раствором.