Влюбленный в жизнь. Размышления о «Заратустре» Фридриха Ницше - стр. 5

Ницше противостоял им символически. Символом Востока он избрал Гаутаму Будду, а символом Запада – Иисуса Христа. Он был против них по той простой причине, что они были против жизни. Они были против людей, наслаждающихся простыми вещами: людей, живущих игриво, смеясь; людей с чувством юмора вместо серьезности. Людей, любящих песни и музыку, и людей, умеющих танцевать и любить.

Заратустра привлек Ницше потому, что тот видел, что только этот человек из всех, кто жил в прошлом, не был против жизни, не был против любви и смеха.

В этих фрагментах вы увидите чрезвычайно содержательные высказывания, которые могут стать фундаментом жизнеутверждающей религии. Я всецело за жизнь. Нет ничего, ради чего можно было бы пожертвовать жизнью. Ради жизни же можно пожертвовать всем. Все может быть средством для жизни, но жизнь – цель сама по себе.

Слушайте очень внимательно, потому что Фридрих Ницше пишет чрезвычайно лаконично. Он не писатель, он создает афоризмы. Там, где кто-то мог бы написать целую книгу, Ницше напишет только один абзац. Его текст настолько лаконичен, что, слушая невнимательно, можно что-то пропустить. Его не нужно читать как роман.

Это почти как сутры Упанишад. Каждая сутра, каждая максима содержит очень много и имеет глубокий подтекст. Мне бы хотелось рассмотреть весь возможный скрытый смысл, чтобы вы не поняли Ницше неправильно, потому что он – один из наиболее непонятых философов мира. Причина неправильного его понимания как раз в его лаконичности – он ничего не объясняет, не углубляется в подробное обсуждение всего возможного подтекста.

Он – очень символичный человек. Причина его символичности в том, что он был настолько исполнен новых озарений, что у него не хватало времени на объяснения. Он не мог писать трактаты, ему нужно было столько всего дать, стольким поделиться, а жизнь так коротка.

Поскольку его работа была такой лаконичной и кристаллизованной, люди, во-первых, не понимали его. Во-вторых, если они его понимали, то понимали неправильно. В-третьих, они считали его трудным для чтения; они хотели, чтобы им все разъяснили. Ницше писал не для детей, а для зрелых людей. Но зрелость встречается очень редко – средний психологический возраст человека составляет не больше четырнадцати лет, а при таком психологическом возрасте Ницше, безусловно, не будет понят. Его не понимают как оппоненты, так и последователи, потому что и у тех, и у других одинаковый психологический возраст.

Следует объяснить, что Гаутама Будда покинул свой дворец, когда ему было двадцать девять лет. Иисус начал проповедовать в тридцать. Заратустра в тридцать лет пошел в горы. В тридцатилетнем возрасте, или около того, есть нечто примечательное, подобно тому как в четырнадцать лет наступает половая зрелость. Традиционно продолжительность жизни приравнивалась к семидесяти годам, и те, кто внимательно наблюдал за жизнью, заметили, что каждые семь лет происходит изменение, поворот.

Первые семь лет невинны. Следующие семь лет ребенок всем интересуется, обо всем спрашивает – проявляет любопытство. Между четырнадцатью и двадцатью одним годом у него самая сильная сексуальность. Вы удивитесь, но самый пик сексуальности припадает на восемнадцать или девятнадцать лет. И человечество пыталось избегать этого периода, обеспечивая образовательные программы, колледжи, университеты – разделяя мальчиков и девочек. Это время, когда их сексуальность и их сексуальная энергия достигают наивысшей точки.