Влюбленный астроном - стр. 11

– Моим людям все это не нравится. Они говорят, что железный дождь – предвестник несчастья. Может быть, вы, Гийом, как человек ученый, объясните им, что это такое на самом деле?

– К вашим услугам, почтеннейший капитан де Вокуа, – согласился Гийом.

– Господа! – крикнул своей команде капитан. – Наш знаменитый гость, который знает все о звездах и планетах, сейчас расскажет вам, откуда берется железный дождь. Слушайте внимательно!

Гийом постарался как можно доходчивее объяснить морякам, что звезды – это те же планеты. Когда какая-нибудь маленькая звездочка падает, происходит то же, что случается, если уронить со стола вазу – она разбивается на мелкие осколки.

– То, что сейчас сыплется к нам на палубу, – это звездная пыль. Эти камешки летели миллионы лет, чтобы упасть к вашим ногам. Сохраните их! Преподнесите их в дар своим женам, своим невестам! – с воодушевлением говорил Гийом. – Они – словно пульсирующее сердце Вселенной! – Он сделал широкий жест рукой: – Смотрите на небо, друзья, смотрите, как играет оно красками! Смотрите на красоту мира и Божьего творения!

Матросы слушали его с религиозным трепетом и послушно кивали. Капитан де Вокуа торжественно захлопал в ладоши, и к нему присоединились остальные. Гийом в знак благодарности скромно склонил голову.

Он вернулся к своему телескопу. Моряки тем временем шарили по палубе, собирая кусочки железа, продолжавшие с глухим стуком сыпаться с неба. Один такой камешек ударился о латунную трубу телескопа, высек из нее искорку и срикошетил на палубу. Гийом от неожиданности вздрогнул и склонился над своим инструментом: на латунной поверхности появилась царапина в форме точки с запятой. Он поискал глазами метеорит и обнаружил его в щели между палубными досками. Извлек его наружу и опустил в жилетный карман. Это будет подарок Гортензии.

Внутри ящика имелись отделения – большие и поменьше, снабженные ремешками, чтобы удерживать на месте разные предметы. В самом длинном лежала латунная труба с главным объективом; от времени она потускнела, приобретя оттенок темной древесины. В противоположном отделении хранился треножник того же металла, по всей видимости раскладной. В остальных ячейках примостились стекла круглой формы – прозрачные и цветные, от желтого до черного.

– Похоже, здесь полный комплект, – сказал антиквар. – Где ты его раздобыл?

– В одной квартире, – ответил Ксавье.

– Хочешь, чтобы я помог тебе его продать?

Ксавье чуть помолчал, а потом улыбнулся:

– Нет, оставлю его себе.

– Будешь по ночам смотреть на звезды, – одобрил Клод.

Ксавье, все так же улыбаясь, согласно кивнул. Теперь он знал, чем в выходные займет Оливье.

От бутылки со светло-кофейной жидкостью под названием «Миррор» исходил аммиачный запах. Ксавье отыскал ее в шкафчике с хозяйственными принадлежностями. «Если хорошенько его отчистишь, он у тебя засияет, как золотой», – сказал ему Клод. Антиквар оказался прав. Тряпки Ксавье не нашел и разорвал на четыре лоскута старую рубашку. Голубая ткань покрылась черными разводами, а медь телескопа засверкала. «Я буду завтра. Закройте вечером агентство. Спасибо, Фредерик» – эсэмэску такого содержания он отправил стажеру. Тот ответил немедленно, не забыв поинтересоваться, что обнаружилось в ящике. Новость об астрономическом инструменте не вызвала у Шамуа особого энтузиазма. «Понятно», – коротко отозвался он.