Влюблённая. Гордая. Одинокая - стр. 6

Тепло улыбнувшись, она вспоминает вчерашнюю вечеринку и выходки перебравших со спиртным коллег. Я успокаиваюсь и забываюсь на миг, принимая ее веселость за чистую монету.

– А помнишь, как пожилая медсестра вчера пела в караоке? Ну та... как ее? Из твоего отделения? Вот кто-то с го-о-о-рочки спустился! – кривляется Диана, копируя бабу Зину.

– Зинаида Львовна? Да, баба Зина у нас огонь! – улыбаюсь я во все тридцать два, пока мы ждём менеджера.

Я готов сделать что угодно, лишь бы не возвращаться к разговору о проведённой вместе ночи, отношениях или куда хуже, женитьбе.

Облокотившись на стол, я подхватываю табличку менеджера, и кручу ее в руках.

– Перепелкина Любовь Петровна. Ну ни фига себе совпадения! – выпаливаю я.

– Ты знаешь ее? – небрежно бросает Диана.

– Я знал другую, с такой же фамилией... не бери в голову. Видела бы ты ее – настоящий бомбовоз! Бомба, а не девушка. Она может работать вышибалой в клубе, но никак не менеджером солидного банка.

Диана внимательно смотрит на меня, а затем начинает громко смеяться.

– Ну ты даёшь, Боголюбов! А-ха-ха! Бомбовоз, подумать только. Офигеть! Я смотрю ты пялишь всех без разбору...

Ее раскатистый смех тонет в звуке открывающейся смежной двери. Кабинеты банка оснащены подсобками для сотрудников: выходит, пока мы здесь болтали, менеджер прятался совсем рядом с нами? За хлипкой узкой дверью?

– Добрый вечер, извините за опоздание. – Доносится уверенный, громкий голос, а затем из дверей появляется она... Люба.

Спасибо за поддержку! Автору приятны ваши звёздочки и комментарии. 

3. Глава 3.

Люба.

– Любаша, выручишь меня вечером?

С Федорцовой Оксаной Сергеевной мы работали на хлебопекарном заводе в Снегирево. Пожалуй, объясню по порядку, как я туда попала. Мама моей подруги Алиски – Марина Тимофеевна три года назад устроила меня на «маковку» простым бухгалтером.

Вскоре она умерла от тяжелой болезни, а Валька Иванова ушла в декрет, перед этим выйдя замуж за моего бывшего ухажера – Петьку.

Как сейчас помню озабоченный, беспомощный взгляд директора завода, оставшегося без двух сотрудниц.

– Начальником отдела будешь ты, – кивнул он Оксане Сергеевне. – А ты, Любанька, замом. Смотрите, бабоньки, подведёте – шкуру спущу.

Я воспрянула духом: заняла деньги у родителей и поехала в Москву. Отчего-то я верила, что способна на большее, чем работа в «маковке».

Система управления предприятием, полный курс по бюджетированию, финансовая оценка инвестиционных проектов – я с трудом сейчас вспомню все курсы и мастер-классы, пройденные у аккредитованных тренеров.

Дебет и кредит, графики, отчетность – моя природная среда обитания. Что поделать, люблю я цифры. «Ни петь, ни рисовать» – говорила обо мне раньше мама. А ещё «ни шить, ни вязать». Я технарь. Даже Алискина мазня не вызывает во мне трепетного чувства прекрасного.

«Любань, ты разве не видишь, как старик страдает, глядя на улетающих в тёплые края лебедей?» – возмущалась подруга, тыча пальчиком в перекошенное от страдания лицо деда на картине.

«Вижу, Лисена. Как ты могла такое обо мне подумать?» – спешила ответить я, зевая от скуки. 

В один из таких же хмурых осенних дней, в мою каморку, именуемую кабинетом, влетела Оксана Сергеевна.

– Глянь-ка, Любаша, не вижу без очков: новый филиал банка в городе отстроили?