Влюблённая. Гордая. Одинокая - стр. 17
– Я девчонкам квартиру пересдам. Коллегам.
– Ладно, пошли, доченька на кухню. Сейчас папа с Алешенькой придут с прогулки. Вздумалось старому дураку тащиться в такую непогоду за свежими куличами к чаю. «Маковка» выпечку по субботам развозит, поэтому...
– Я знаю, мам.
Мамуля волнуется и говорит известные мне факты. А у меня почему-то в памяти всплывают догадки Боголюбова о несуществующем покровителе. Сейчас от него я бы не отказалась!
В окно стучатся снежинки, в коридоре гудит котёл, работающий на полную мощность, а я почему-то снова возвращаюсь мыслями к Мирославу. К нашей ночи в моем доме... Тихонько вхожу в свою комнату и зажмуриваюсь, прогоняя представших перед взором призраков из прошлого.
«– Родители дома?
– Да, но их спальня в дальнем крыле. Не волнуйся, никто не услышит нас.
– Пончик, ты сумасшедшая, во что ты меня впутываешь?
– Я хочу этого, Мир, пожалуйста...»
Здесь почти ничего не изменилось: письменный стол, деревянный шкаф с наклеенными на дверцы постерами, громоздкий полосатый диван. Помню, с какой любовью мама шила покрывало из разноцветных обрезков ткани и маленькие красные подушки, чтобы моя комната хоть немного выделялась на фоне скромного интерьера деревенского жилища.
Я проиграла себе, не рассчитала размеров собственной стойкости или циничности, захлебнулась коктейлем из любви и разъедающей душу вины. И почему мне жизненно необходимо ковырять эту рану? Окунаться в колодец боли и пить ее большими глотками?
« – Я хочу этого, Мир. Пожалуйста...»
Девица на одну ночь, подмахнувшая доступностью... Дешевая бульварная потаскушка, достойная «встреч для удовольствия». Вот кто я для него.
Девочки, спасибо за вашу поддержку!
7. Глава 7.
Любаша.
Входная дверь со скрипом распахивается, впуская в прихожую морозное облачко. Вздрагиваю от звука и прячу слезливый любовный роман под подушку. Книгами маму снабжает наша соседка Капитолина Ивановна – библиотекарь в снегиревском доме культуры. Чего она только маме не приносит! И триллеры, и зарубежные детективы, после которых папа Костя отпаивает мамулю корвалолом.
– Вовремя мы сынок подоспели, Любаня приехала! – зычно произносит папа Костя, помогая Алешке разуться и снять куртку.
Брат опирается на костыли и улыбается, заметив меня в проеме. Высокий, вихрастый мальчишка с широкой улыбкой и грустными глазами.
– Привет, сеструха. – Произносит он важно, протягивая отцу куртку.
Я прячу грусть за улыбкой и прижимаю мальчишку, вымахавшего с меня ростом, к груди.
– Так вы это... пешком, что ли, до булочной ходили? – укоризненно качаю головой, ероша волосы брата. Они такие же огненно-рыжие, как у нас с мамой. В остальном мы с братом мало чем похожи – разве что карими большими глазами.
– На машине ездили, дочка, – отвечает папа. – Врач запретил Алешке наступать на ногу.
– Но он же ходил! – несмотря на усилие, реплика звучит обреченно.
– Давай позже поговорим, Любаша, – сконфуженно бормочет папа. – А разве мама...
– Я, вообще-то, здесь! – вмешивается брат. – Не надо все от меня скрывать, как от маленького. Люба, мама успела тебе рассказать? О том, что у меня нога укоротилась и искривилась?
– Деформировалась. – Тактично поправляет мама, сложив руки на груди в жалостливом жесте. – Алёша, а ты откуда...
– Прочитал заключение. Я интересуюсь медициной, мам, я же говорил, что хочу стать врачом, вы забыли?