Влюблена и очень опасна - стр. 20
Андрей, не привыкший к подобному отношению, обиженно засопел, но выражать свое недовольство вслух все же не решился. Весьма благоразумно с его стороны, так как сейчас я была готова на любые действия – даже скандал.
Наскоро ополоснувшись в душе, юркнула в постель. Стоило моей голове коснуться подушки, как Морфей тут же распахнул свои объятия. Правда, понежиться в них мне в ту ночь оказалось не суждено – ровно в полночь я резко проснулась и поняла, что уснуть вновь мне вряд ли удастся. Какая-то мысль, крепко запертая в подсознании, настойчиво просилась наружу. Что-то не давало покоя, но что именно?
Прошлепав на кухню, я налила себе крепкий кофе и, уставившись в одну точку, принялась прокручивать в голове киноленту событий прошедшего дня. Вот мы пришли в контору, Андрей обнаружил труп Креольского, прибыла полиция, затем меня допрашивает Семенов, вот… Стоп! «Отмотав» немного назад, я вспомнила о перекидном календаре с изобличающей меня надписью. Важная улика так и осталась на столе. Когда я уходила, полицейский, чье имя мне и сейчас вспомнить не удалось, занимался изучением моих записей. Интересно, дошел ли он до заветной фразы: «Убить шефа»? Что, если да? Возможно, именно поэтому меня и отпустили? А что, я ведь сказала, что календарь принадлежит Марье, то есть фактически повесила на нее свою вину. Хотя о чем это я? О какой вине я говорю? С другой стороны, сейчас это не важно. Значимо другое – по моей вине невиновный человек, возможно, уже томится в тюрьме. Хотя… Что-то тут не сходится… В конце концов, Марье ничего не стоит опровергнуть выдвинутые ей обвинения. Тогда опять же непонятно, почему я до сих пор на свободе? Понимая, что брожу по кругу, я приняла единственно логичное, как мне тогда казалось, решение – отправиться в контору и проверить, на месте ли календарь. Конечно, умнее было бы дождаться утра, но с каждым часом шансы быть разоблаченной (если этого еще не произошло) значительно увеличивались.
Глава девятая
Я никогда не была красива, но я всегда была чертовски мила! Я помню, один гимназист хотел застрелиться от любви ко мне. У него не хватило денег на пистолет, и он купил сетку для перепелов…
Ф. Раневская
И я действительно отправилась в офис. Разумеется, степень риска мне была ясна и понятна, ведь приди кому-либо в голову просмотреть позднее кадры с камер наблюдения, и количество вопросов следствия ко мне значительно возрастет. С другой стороны, с какой бы стати кому-то просматривать записи теперь, когда все, что можно, уже свершилось? Кроме того, я тщательно подготовилась – натянула на себя темный балахонистый свитер и старые бесформенные джинсы. Волосы собрала в пучок, который, в свою очередь, спрятала под Андреевой бейсболкой. Слегка изменю походку, и все – узнать меня в подобном прикиде не сможет и мама родная.
Разумеется, офис был опечатан, но аккуратно снять наспех приклеенную полицией бумажку оказалось делом пустяковым – значит, не врут сериалы-то. Не составило труда и попасть в здание, которое даже не было поставлено на охрану, что вполне логично – все равно в конторе воровать нечего – компьютеры забрали стражи порядка в надежде восстановить хранившуюся там ранее информацию, оставшиеся документы – представители городской нотариальной коллегии. Разве что какой вор позарится на скрепки, ручки, карандаши и чайник… Но это вряд ли.