Влюбись в меня, срочно! - стр. 21

– Я все объясн… – пытаюсь взять на себя слово, но внезапно меня перебивает Марк.

– Елена Николаевна, а вам не стыдно? Отчитывает нас так, словно мы совершили грубейшее правонарушение. Ну опоздали, с кем не бывает? Никто не умер, все живы, здоровы. Радовались бы лучше, что вам за наши болячки не влетит, – тон голоса Кострова какой-то холодный, я бы даже назвала его колючим. Только услышав его, мне тут же захотелось съежиться, словно посреди школьного коридора задули северные ветра.

– Что вы себе позволяете, Костров? – шипит математичка, ее глаза от гнева становятся похожими на две щелочки.

– То, на что имею полное право. Или вы забыли, чьей заслугой стали повышенные тарифы оплаты часов преподавателей точных наук?

По лицу Елены Николаевны сразу становится ясно — не забыла. Более того, она совершенно точно в курсе того, чья семья из собственного кармана оплачивает хотелки преподавательского состава.

Она — да. А вот я-то не знала об этом!

– Делайте, что хотите. Но в класс я вас не пущу, – разъяренно заявляет математичка и захлопывает дверь, едва не прищемив ею полы моей юбки, я только и успеваю, что отскочить.

В воздухе повисает пауза. Я смотрю поочередно то на каменное лицо Марка, то на застывшее в выражении ехидства — Артура. Последнего, кажется, вообще ничем не пробить.

– Во она выкусила, – словно для профайла заявляет Терентьев и всё-таки смеётся. Громко, в голос.

– Ты чего задумчивая такая? Жалеешь, что на алгебру не попадешь? – с долей высокомерия интересуется у меня Марк.

Кажется, я действительно слишком глубоко ушла в свои мысли, что даже не услышала, как парни, вероятно о чем-то договорившись, собирались уйти восвояси. Костров даже успевает за это время на несколько шагов уйти вперёд по коридору.

– Нет, но…

– Но?

– Твои родители действительно так в открытую подкупают учителей?

– А были сомнения?

А ведь они действительно были. Ведь несмотря на все это — Марк далеко не отличник. Он и на уроки-то не часто ходит. Неужели, его семье так важно, чтобы Костров доучился до одиннадцатого класса?

Так ли все гладко в его собственном доме, как могло мне показаться на первый взгляд?

В голове, как по заказу, всплывает вчерашний спор Марка с его отцом. Кажется, у Кострова-младшего определенно есть свои собственные убеждения на этот счёт.

– Ну, ты идёшь или будешь все сорок минут возле кабинета топтаться? – вновь вырывает меня из мыслей пропитанный недовольством голос Марка.

– Куда?

Одноклассник закатывает глаза, показательно вздыхает, а после бросает взгляд в сторону Артура. Кажется, говорящий настолько, что Терентьев теряет былой лоск весельчака и зачем-то сует руку в карман брюк.

А достает он оттуда… связку ключей.

– Стащил у вахтёрши, пока она ходила звонок подавать, – вполне миролюбиво поясняет мне тот, кто ранее вел себя подобно смеющейся гиене. Особенно, когда я попадала в нелепые ситуации.

– И от чего они? – нахмурившись, неуверенно вопрошаю я.

Ребята снова загадочно переглядываются и вдруг одновременно, как по сигналу, их губы растягиваются в озорных улыбках.

– Узнаешь, если пойдешь с нами.

Дорогие читатели, возобновляю выкладку романа. Прошу прощенения за вынужденную задержку, ибо реальная жизнь иногда вытягивает все соки и вдохновение. Но я вернулась, восстановилась и буду стараться продить через день-два.