Влюбился заново… в жену - стр. 4
Так что же изменилось сейчас?
– Кудряшов, хватит, – поморщилась я и вовсе не от вкуса приличного напитка, который отдавал лёгкой и приятной кислинкой. – Перестань разыгрывать эти спектакли!
Герман, который всё это время молчал, насупив брови и переводя взгляд с отца на меня и обратно, наконец, вступил в разговор:
– Мама… папа хочет снова жить с нами одной семьёй! – заявил сын.
На лице Ильи отразилось полнейшее удовлетворение. Он молча как бы говорил: «Вот! Ну вот же! Устами младенца глаголет истина».
А меня это взбесило. Потому что как ни крути, а я окажусь крайней. И мне уж точно не хотелось, чтобы Герман считал, будто я являюсь виновницей того, что его папа не живёт с нами.
– Зато я этого не хочу! – отрезала, чуть ли не отбросив от себя бокал. – И поинтересуйся, пожалуйста, у этого «воителя с демонами» какова причина тому, что я отказываюсь от нового болота под названием «семейная жизнь с Ильёй Кудряшовым».
Конечно, сын вряд ли понял что-то из моей тирады, но это было, в целом, не так уж и важно. Главное, чтобы муж осознал: я в опасной близости от того, чтобы выдать Герману правду-матку.
Вскочив из-за стола, я принялась прибираться. Ужин вышел так себе, но иного и не ожидалось. И сейчас я рассчитывала лишь на то, что Илья всё же вспомнит о совести, после чего попрощается с нами и уедет.
Так и случилось, слава всем святым. Кудряшов вздохнул и, поднявшись, проговорил увещевательно:
– Катюша, Герман… Вы простите меня, что нарушил ваш покой. Давайте вернёмся к этому разговору позже, когда мы все будем готовы.
Он чмокнул сына в макушку. Подошёл ко мне, но я выставила перед собой руку, чтобы Кудряшову, не дай бог, не пришло в голову проявлять в мою сторону какие-то нежности.
А когда он, снова вздохнув, вышел, я опять опустилась на стул. Всё это меня просто вымораживало. Особенно – уверенность Ильи в том, что он вот так запросто может вернуться после того, что натворил.
– Я пойду к себе, – тихо сказал сын, который был задумчивым.
Но вроде бы не расстроился и то хлеб.
– Хорошо. Я зайду к тебе перед сном как всегда, – ответила Герману, и он, кивнув, удалился.
А я осталась наедине со своими мыслями и вопросами, на которые у меня не имелось ответов.
Впрочем, решив, что смысла копаться во всём этом нет никакого, я принялась за мытьё посуды. Можно было отправить её в машинку, но так я могла разгрузить мозг, что сейчас было как нельзя кстати.
А после и вовсе выбросила эту ситуацию из головы.
Не зная, что вскоре она настигнет меня вновь.
Со свекровью, теперь уже бывшей, наше общение можно было назвать тремя словами – отношения без отношений. Она не особо лезла к нам с мужем в семью. Я – терпела, когда всё же получала советы, подчас дурацкие. Мы обе делали вид, что готовы соблюдать плохой мир, чтобы не случилась добрая ссора. Поэтому когда она явилась ко мне на следующий день безо всякого приглашения, удивление моё было, мягко говоря, весьма большим.
С Германом Лада Альбертовна поддерживала связь по телефону. Внука к себе в гости не звала, потому что для неё это было «слишком утомительным». Так что после развода мы почти не пересекались.
И вот теперь видеть свекровь на пороге своего дома было довольно странно…
– Катя, я даже не хочу слышать, что ты занята! – заявила она, войдя в прихожую, будто только её тут и ждали. – Тебе нужно срочно взять себя в руки и перестать вертеть носом! Ты не слишком молода, про красоту твою я молчу, ты и сама всё знаешь про то, что моделью не уродилась. Хватит крутить хвостом! Немедленно звони моему сыну и говори, чтобы он собирал вещи и съезжал от этой прошмандовки! А то пустит она его по миру, как пить дать! И квартиру эту вашу, – она обвела рукой пространство вокруг нас, – Илья передумает и себе заберёт. И пойдёте вы с Гешей бомжевать!