Властный папа Дракон! - стр. 22

Понятно. Я прикусил губу и медленно подошёл к отцу, который в очередной раз попытался проломить мой стол. 
— Давно ли ты брал выходные, Истан?
Стопка бумаг полетела прямо мне в лицо. Я поймал все до единой бумажки и смял их, превращая в маленький шарик. 
— Ты прочти…
— Я бы и на слова родному отцу поверил. Слушаю.
Бумага воспламенилась и превратилась в пепел. Поднёс ладонь к губам и подул. Облако белой пыли поднялось в воздух. 
— Она в младшей школе для избранных будет присутствовать?! Спятил? Ты…! Спятил, сын? Что эта человечка поганая тебе наобещала? Отвечай!
Я облокотился обеими руками на столешницу, нагибаясь ближе к разгневанному отцу.
— Папа, пора полечиться. Мой сын из мира людей, если ты запамятовал. Моя каллисти, тоже с тех «дальних краев». У меня нет времени объяснять ей устройство этого мира. 
Истан сжал челюсти и кулаки одновременно. Вот оно, отеческое бессилие во плоти. Хочется быть кровожадным хищником, но в своё кровное дитя зубы не загонишь.
— Лжешь.
От его рук, словно паутина, по столу поползла ледяная изморозь.
— Довольно. Истан, опомнись.
Удерживал на себе его взгляд. Он встряхнул головой и грязно выругался.
— Упрекаешь меня в использование запретной магии, а сам из-за  распутной девки пользуешься тем же? 
Я устало повалился в кресло, расстегивая верхние пуговицы на рубашке. 
— Это главный военный департамент, папа. Повсюду глаза и уши. Зачем ты рискуешь? Не вижу причин для вашего массового помутнения рассудка. 
Истан прикусил нижнюю губу, и сдавливал зубы до тех пор, пока кровь окончательно от них не отхлынула.
— Не ты ли настаивал, чтобы я непременно обзавёлся каллисти? Не ты ли говорил, что при моем даре без них сложно обходиться? Не ты ли упрекал, что я зря медлю?
Все же этот его магический удар, даже такой слабый, оставил сильные шрамы на моем защитном поле. Краах, будь я проклят, он с огнём играет. 
— Магия, сын мой, со временем делает из любого провидца. Моя интуиция не хуже, чем у древних ведунов. Ты лжёшь. И тебе это не свойственно, поэтому твоя ложь и смердит, как дохлый возовый икар. 
Силы к нему быстро возвращались. Я буду скучать по его истинному, искаженному эмоциями лицу. Подобное и раз в тысячелетие не всякий увидит.
Губы искривила усмешка:
— Расслабься, Истан. И оставь меня и девчонку в покое. Она всего лишь моя личная зверюшка.
— Вечно ты тащишь в дом всякую грязь… Зря я тогда заставил тебя детёныша василиска выкинуть, теперь на зло делаешь, — его губы изогнулись в нечто подобное улыбки.
— Зря… Многое другое…, тоже зря, отец. Но не будем былое поминать. Девчонка всего лишь пару раз в лунницу будет сопровождать Адама на учебу. Заодно и сама просветится. Ребёнок выдернут из привычных условий слишком внезапно, ему нужна нить людской энергии рядом. Я не хочу рисковать. 
Истан поморщился, медленно и величаво поднимаясь с «кресла-трона».
— Одна ее ошибка… И я раздавлю ее, как мелкую вошь, дорогой мой сын.
 

8. Глава 8

Дармир

 Вечер застал меня непогодой. Сильные порывы ветра трепали кроны деревьев. Экипаж подъехал к старому зданию, и чугунные ворота, которые все еще в лицо  помнят основателей этого города, впустили нас внутрь.

Гаргульи, далекие предки низших, навечно застыли, облепив гроздями фасад малого учебного корпуса.
Так-так. Я был не самым примерным учеником, признаю, и лучше Адаму об этом не знать.