Властелин сознания - стр. 6

Полная, невысокого роста медсестра держала в руках несколько листов бумаги. Врач, в белом халате, несколько коротковатом ему, был на две головы выше её. Огромный нос, настоящий рубильник, делал его похожим на грифа-стервятника. Впрочем, травматология, где я, по всей видимости, находился, как раз была очень подходящим местом для такой птицы.

Я лежал на койке и наблюдал за происходящим через полузакрытые веки. Или мне казалось, что я наблюдал.

– Ему здорово повезло, – у «грифа» был низкий голос. Наверное, такой голос очень нравился женщинам. Хотя нос и рост тоже идут иногда в счёт.

– Да, ещё бы час, и всё.

Врач повертел бумаги в руках.

– Две операции. Людмила Иосифовна, у меня к вам просьба. Когда он придёт в себя, выясните, относительно документов и всё прочее – следователь придёт, как только будет возможно. Ну, или хотя бы полис. А так держать его здесь только по распоряжению Минздрава, возможно не больше двух недель.

– Ну, я не думаю, Роман Ильич. Приличный молодой человек. Я уверена, всё выяснится.

– Ну, ну, – врач сунул ей в руки бумаги и равнодушно направился к выходу из палаты. Медсестра вложила их в папку, лежащую на столе и стала менять пакетик с лекарством в капельнице. Я попытался пошевелиться, но ничего не получилось. То есть совсем ничего. Это было новое чувство. Препарат снова стал поступать по прозрачной трубке, и я уснул.

Молодой организм делал своё дело – я пришёл в себя быстрее, чем ожидали медики. Посещение следователя оставило у меня вместо удовлетворения отдалённые сомнения, и вместо ясности появились подозрения и фантазии. Следователь был похож не на Знаменского, как ожидалось, а на продавца баклажанов с районного рынка. Конечно же, судить о человеке по его внешности нелепо, по меньшей мере, но я не мог отогнать от себя всякие мысли.

Следователь записал мой бред о нападавших. Почему же бред? Мне показалось, что следователь так и подумал. По крайней мере, весь его вид во время разговора был таков. Мол, говори, я, конечно, запишу эту фигню, и всё такое.

Ну и ладно.

Вскорости я забыл о следователе. Во-первых, я почти был уверен, что наша милиция никого и никогда не находит и не наказывает в подобных случаях. В самом деле, это же не кража белья у Марьванны, и не пьяный дебош около ларька с поножовщиной. Я не считал себя важной персоной, но, вспоминая нападавших, я понимал, что это не просто хулиганы. Было такое чувство, что как-то всё началось с этого неприятного до невозможности Ганса.

Я это понял, но ясности совсем не получилось. Слишком уж невероятный способ завладеть квартирой! Нет, тут другое. Что? И я не стал ломать голову, решив оставить все эти размышления на потом.

Во-вторых, вскоре произошла встреча, изменившая всю мою дальнейшую жизнь, хотя это было бы очень мягко сказано. Тогда я не знал ничего. Но если бы знал наперёд, очень вероятно, что я и не стал бы даже знакомиться с этим человеком. Эта встреча стала началом удивительных событий, совершенно невероятных.

Но обо всём по порядку.

Я уже чувствовал себя значительно лучше, и меня перевели в общую палату. Я ждал известий от следователя, но он так и не явился. «Чёрт с ним», – решил я. В палате кроме меня лежал ещё один человек. Кому приходилось вот так лежать на больничной койке, знают – здесь, как в купе вагона, неизбежны откровенные разговоры, а иногда и исповеди. Эдакий закон жанра. Так было и здесь, со мной и с моим соседом по палате.