Властелин моих ночей - стр. 23
Черт подери, я и сама хочу знать, отчего согласилась быть с ним! Что-то важное скрывает от меня память. То, без чего я не представляю себе жизни.
— Это меняет дело, девушка, — кивает Дерек. — Так, кажется, ты не представилась?
— Зови меня Стосей, — предлагаю я.
Улыбаюсь, вспомнив о Стоше, подруге под сто шестым номером. Интересно, как у нее сейчас дела? Наверное, объелась пирожными, а сейчас принимает доктора в качестве лекарства от тоски и скуки.
— Стося так Стося, — соглашается Дерек. — Одного не пойму: если тебе потерли память, то отчего ты уверена, будто знакома с Роном Купрингом?
Краснею с головы до пят, но, когда говорю, голос нисколько не выдает внутреннее смятение и смущенность:
— Я узнала его, просмотрев один из кристаллов, с которыми работала. Память иногда возвращается отрывками. Не знаю, как объяснить… Я будто бы собираю разноцветные клочки из прошлого, пытаясь сшить из них лоскутное одеяло. Только оно поможет мне укрыться от внутренней пустоты и холода.
Дерек смотрит одобрительно. Да и другие члены сопротивления успокаиваются и больше не считают меня врагом. Об этом говорят их взгляды и слова поддержки.
— Давайте вернемся этому разговору утром, — предлагает Дерек. — А пока предлагаю всем как следует выспаться. Кто знает, вдруг одного из нас осенит ночью? И ему придет гениальная идея, как подобраться к Рону Купрингу.
Слова его оказываются пророческими.
Не успев коснуться головой войлочной подушки, я засыпаю. И вновь вижу Рона Купринга собственной персоной. Он словно мое наказание и приз одновременно. Я жажду встреч с ним, схожу с ума от его прикосновений.
И вместе с тем ненавижу.
Но в этот раз важнее даже не мои ощущения. А место, в котором мы с Роном оказались.
— Останови здесь, на углу Бейтон-стрит и Ленгвиджа! — командует Рон водителю.
И я вижу огромную вывеску заведения: ««Веселый банни». Судя по мигающим огням, надписям и шику — это игорное заведение.
— Не знала, что ты азартный, — произношу с долей скепсиса.
Не похож Рон Купринг на заядлого игрока. Единственное, что вводит его в азарт, — это секс. По крайней мере, со мной. Он может заниматься этим ночи напролет и совершенно не устать. Будто бы каждый оргазм не истощает его, а только подкрепляет силы.
— Так и есть, — подтверждает он. — Я не играю в казино и вообще не люблю карты. Бильярдный клуб — другое дело. Я бываю здесь каждый второй четверг месяца. Обычно провожу тут всю ночь, но сегодня, детка, у нас слишком мало времени. Ровно до полуночи.
— А после я превращусь в тыкву и ты меня бросишь? — шучу, еще не зная, что слова могут оказаться пророческими.
— Вовсе нет, — смеется он и надолго припадает к моим губам. А вдоволь насладившись поцелуем, продолжает: — После полуночи у нас самолет. Мы летим в другой штат на важное совещание.
— Ты летишь, — напоминаю, стирая смазанную помаду влажной салфеткой. — Я снова буду киснуть в номере, тупо пялиться в монитор и ненавидеть ту гору сладостей, что ты заказал. Ненавижу эти твои «вкусняшки»! Они у меня стойко ассоциируются с одиночеством.
— Больше не будешь, — игриво обещает он. — Закажу тебе в номер фрукты. А когда вернусь, возмещу все время, проведенное в одиночестве.
— Лучше отпусти меня, — прошу и с надеждой смотрю в его отливающие сталью глаза. — Пожалуйста… Я не хочу быть твоей игрушкой, у меня не осталось сил притворяться той, кем я не являюсь.