Власть Зверя. Опасный друг отца - стр. 20
Но он только сильнее злился и с презрением обзывал меня «шалавой», глядя на мой растущий живот. Потому что я отказывалась признаться, кто меня «обрюхатил».
Узнай он о моей беременности раньше, заставил бы сделать аборт. Я и так прятала живот, сколько могла. Интуитивно чувствовала, что надо молчать.
Но никакие мои ухищрения не помогли избежать спланированного им финала.
Я рыдала, размазывая тушь по лицу. Но даже слезами не могла разжалобить стерву, которую посадили в это кресло, чтобы отказывать всем, кто ей попросту не понравится!
- Я не подписывала! - захлебывалась я истерикой. – Папа всё подстроил, подкупил акушерку!
«Давайте подпишем согласие на прививочку», - подложила она мне листы с приторной улыбочкой.
Я должна была догадаться. Но в тот момент еще не отошла от наркоза, была не в состоянии прочитать. Да мне и в голову даже не пришло, что это обман! Не думала, что папа пойдет на настоящий подлог.
Когда я попросила дать мне подержать дочь, а ее унесли со словами, что мне нужно отдохнуть, внутри будто все оборвалось. Я чувствовала: что-то не так!
Тянула руки к малышке, умоляла акушерку со слезами. Немножко, ну хотя бы пару минуточек. Пожалуйста. Я в порядке, не нужно мне никакого отдыха.
И маленькая моя кровиночка, будто почувствовав мое отчаяние, тоже подняла крик. И даже вселенная была с нами солидарна: все лампочки в родильной замигали, случилось короткое замыкание, наступила темнота…
Перед глазами до сих пор вставала эта картина. Снилась в кошмарах, как мою девочку уносят, наплевав на мое желание самой ее растить. Словно мне и нет восемнадцати, словно не я решаю. Делают укол успокоительного, и дальше все выключается...
- Где она! – накинулась я на отца, как только он появился в палате утром.
- Там, где и должна быть. Подальше от тебя.
Как будто ядерную бомбу взорвали у меня внутри. Истерику удалось остановить только еще одним уколом седативного.
- Верни ее мне! – рычала я, глядя в равнодушные глаза папы, пообещавшего запереть меня в психушке, если не угомонюсь.
На его щеке алело пятно от моей пощечины. И даже царапины от ногтей, вроде бы.
- Хорошо, при одном условии, - согласился он неожиданно. - Ты скажешь мне, кто отец!
И я не смогла.
Хотя казалось, это решило бы столько проблем! Я бы разрушила отношения папы и Романа, из разряда друзей эти двое стали бы злющими врагами. Я бы спасла папу от этого стервятника, бизнес остался бы в семье!
Но мне было стыдно. И страшно. Дико страшно за последствия.
Уж если папа от собственной внучки без малейших колебаний избавился, то закопает собственного партнера в ближайшей лесополосе. И меня вместе с ним за компанию.
И нет никакой гарантии, что после признания он вернет мне девочку. В его ледяных глазах я читала, что это очередная манипуляция.
- Папа пообещал, что я смогу навещать ее в приюте… Что смогу забрать ее сразу, как только встану на ноги… Но вместо этого он отнял все мои банковские карты и не выпускал из дома. А затем выслал заграницу и приставил ко мне охрану, чтобы я не наделала глупостей.
Последний год я училась в другой стране. Все мои траты и перемещения контролировал отец. Никакой свободы.
И не было ни дня, когда я не думала о дочери и не стремилась обратно в Россию. Я злилась на отца, плакала по ночам, вспоминала зеленые глазки малышки и уже планировала, как буду возвращать ее.