Власть Шести - стр. 9
Кажется, Нэйт продержался больше пяти минут, но чего ему это стоило… Раш не раз доставал его ребра ногой, выбивая дух, разбил лицо и губы, едва не раскрошил грудную клетку. Когда бой прервали, Нэйт почти не помнил себя. Самостоятельно уйти не смог, барахтался в чем-то липком, оказавшимся его собственной кровью. Ее металлический привкус чувствовался на корне языка, и Нэйта стошнило. Кто-то разочарованно кричал, кто-то свистел, и еще чей-то мужской голос что-то настойчиво говорил прямо ему в ухо, но смысл слов ускользал.
– Я продержался? – только и смог выдавить Нэйт, а затем голова его стала чугунной и совершенно неподъемной.
Темнота разинула омерзительную пасть, и Нэйт с облегчением нырнул в нее.
Он держал в крупных мозолистых ладонях топор и размахивал им перед опухшими мордами троих оборванцев, пытавшихся что-то у него отобрать. Нэйт опустил взгляд и увидел свои босые ноги. Массивные ступни с черными ногтями, под которые забилась земля. Почему он ходил босиком? И почему его тело казалось таким чудовищно тяжелым и неповоротливым? Он отвлекся всего на пару секунд, но оборванцам хватило этого, чтобы напасть. Голова мотнулась в сторону, а глаза закрылись, погружая его в пучину боли.
Вспышка, и он прикрывает глаза, только ладошка его совсем крошечная, детская… Тут же накатило чувство невыносимого голода. Живот свело, и Нэйт схватился за него руками, согнувшись пополам. Кто-то толкнул его в спину, и он повалился в мокрую траву, ударившись скулой до искр в глазах. В нос ударил запах травяного сока и прелой земли. Он прижал мокрую ладонь к звенящей голове, распахнул глаза и тотчас инстинктивно дернулся в сторону, потому что отчего-то вдруг резко наступила ночь, а рядом скалил пасть бешеный пес. С его темных губ стекала пена, а легкие наполнил смрад из пасти озлобленной твари.
– Убирайся! Отвали!
Нэйту казалось, что он крикнул во весь голос, но слова прозвучали невнятно и жалко. Он в ужасе коснулся грязными пальцами лица, открыл рот и затрясся в панике, потому что понял, что у него нет языка.
– Нэйт! Виски! Твою же мать… Ты живой вообще?
Парень резко распахнул глаза, только сейчас осознав, что черт знает сколько времени в молчаливой истерике бился в собственном сознании, не в силах пошевелить хоть пальцем, не в силах отдать команду мозгу сделать вдох.
– Фак, ну и напугал… – прошептал Леджер.
Ярко-голубые глаза друга блестели в темноте, словно в них добавили флуоресцентный раствор. Нэйт задергал руками, пытаясь окончательно сбросить с себя сонный паралич, и тут же сгиб локтя пронзило острой болью.
– Воу-воу, полегче, – снова зашипел друг. – В тебя трубок навтыкали, хрен ли ты машешь граблями, как мельница?!
– Где я? – хрипло выдавил Нэйт всего пару слов, губы едва шевельнулись, но этого хватило, чтобы кожа на едва затянувшейся ране лопнула и на подбородок упали теплые капли.
– Третий день, как ты в госпитале, брат, – ответил Бёрнс и покачал головой. – Кто тебя так отделал? Живого места нет…
– Я не… не могу говорить, – еле слышно произнес Нэйт и снова закрыл глаза. – Расскажи…
Ледж отличался сообразительностью и быстро понял, что друг отчего-то боится засыпать и, возможно, боится оставаться в одиночестве.
– Тренеру твоя мать позвонила, сказала, что на занятия минимум месяц не придешь. А то и два. Я подслушал их разговор, узнал номер госпиталя и сразу сюда метнулся. Но меня не пустили. Медсестра, стерва, шуганула.