Власть оружия - стр. 26
Помолчали. Толпа у стен тоже притихла, соседи ловили каждое слово. Наконец призренец решил:
– Я с вами в управу. Если в городе еще убийства были, мы проверять станем. Идите вперед. Сорок Седьмой, дуй за подмогой, – это он уже приказывал одному из подчиненных, – пусть сюда пришлют караул, да еще двоих к пушкарской управе, мне в помощь. И мертвеца пусть сюда волокут с поверхности.
Сорок Седьмой, качнув капюшоном, умчался. Старший призренец обвел взглядом толпу харьковчан – те, показалось Мажуге, в этот миг даже дышать перестали. Потом капюшон кивнул, и Мажуга с Курчаном зашагали к управе. Пушкарь то и дело поправлял мешок с добычей, там внутри что-то глухо позвякивало. Призренец шел следом. Оглянувшись, Игнаш отметил, что пистолета тот не спрятал, держал наготове. От того, что следом идет вот такой человек с номером вместо имени, Игнашу стало немного не по себе, но виду он, понятное дело, не подавал, шагал рядом с пушкарем.
Аккурат когда подошли к управе, над головой звонко щелкнуло, включилось дневное освещение. Веселенькая ночка получилась… В коридорах было людно, цеховые как раз сходились на службу. На призренца все косились, при его приближении гомон стихал.
Поднялись на второй этаж. Самоха встал навстречу и пошатнулся. Бутылка перед ним была наполовину пуста – он пил, покуда Мажуга с Курчаном ловили Харитона.
Молодой вывалил добычу на стол. Призренец подошел поближе и молча наблюдал, как Самоха подрагивающими руками расстегивает ремни, стягивающие мешок. Там были пистолет и патроны, завернутые в отрез брезента, кое-какая мелочовка да еще один кожаный мешок, поменьше. Самоха развязал тесемки, встряхнул над столом, оттуда хлынул весело блестящий поток монет. Гривны Киева да московское серебро. Курчан громко сглотнул.
– Соплячка-то моя где? – спросил Мажуга.
– В шкафу запер, в том, что в углу, – кивнул управленец. – Вот ключ, получай, а то уже надоела – ноет и ноет. Вот токо щас угомонилась.
Пока пушкари с призренцем осматривали содержимое мешка, Игнаш пошел в угол, отпер шкаф. Там среди пустых бутылок сидела притихшая воровка. Едва дверца распахнулась, она проворно сунулась наружу, но, разглядев в комнате остроконечный капюшон призренца, так же шустро спряталась обратно.
– Вылазь давай, – велел Игнаш.
Девчонка покорно выбралась из темного угла. Призренец окинул ее оценивающим взглядом, спросил:
– Сирота? Беспризорная?
Девчонка тут же спряталась за Ржавого и вцепилась в его куртку. Теперь она уже не пыталась в карман влезть, Мажуга видел: испугалась по-настоящему.
– Нет, – ответил спокойно, – она со мной. Моя, стало быть.
Тощая, как обглоданная косточка, чернявая бродяжка вовсе не походила на кряжистого, широкого в кости рыжего Мажугу, но призренец не стал спорить и обернулся к Самохе. Тот был начальством, а в присутствии начальства остальные казались призренцу не заслуживающими внимания.
– Мне сказали, покража у вас в цеху была?
Самоха поглядел поверх плеча призренца на Ржавого, тот кивнул.
– Точно, украли вот это вот, – управленец указал на мешок Харитона. – Я своих послал поймать вора. Поймали? А, Курчан?
– Так застрелил я его. Он тоже палил, меня подранил. – Оправдываясь, молодой потрогал свежую царапину на скуле.
– Живым надо было брать! – Самоха попытался изобразить недовольство, но на самом деле в его голосе так и сквозило облегчение – очень уж ему было невыгодно, чтоб призренцы допрашивали Харитона. А с мертвого спросу нет. – Ну, хорошо, что монеты возвернули. Щас я перечту, опись сделаю.