Власий - стр. 15
– Да мне без разницы, заказывай мне то, что и себе закажешь.
– Принесите нам две порции жаркого с картошкой и два овощных салата.
Через десять минут официант принес на подносе заказ и услужливо поинтересовался:
– Что будете пить?
– Мне чашку кофе, – ответил за себя Петр Петрович.
– Два больших кофе со сливками, – обозначил официанту приятель Петра Петровича.
– Будет исполнено. – Официант отошел от столика.
– Петя, слушай сюда. Те деньги, которые я тебе дал, были не моими, я их одолжил у подполковника ФСБ. Мне их надо через месяц-два возвращать. Я сейчас сам на мели и я не знаю, где мне перезанять эту сумму. Я тебя прикрыть не могу, поэтому пиши расписку, что ты взял у меня сто пятьдесят тысяч зелени и что ты обязуешься их возвратить. А срок, в который ты возвратишь мне деньги, ставь любой – только перед этим подумай хорошо.
– Я пишу расписку на полгода. – Не задумываясь ответил Петр Петрович.
– Пиши.
– Диктуй текст.
– Сам придумай.
Петр Петрович отступил от верха и написал посередине чистого листа бумаги размашистым почерком слово «Расписка». Ему до этого дня по роду своей деятельности зачастую приходилось сталкиваться с составлением подобного рода обязательств – одной стороны перед другой. Поэтому он без особого труда раскатал по листку бумаге текст и поставил под ним свою подпись, с указанием даты составления расписки и даты возвращения долга. Толька в этот раз была существенная разница в обязательствах между двумя сторонами – никогда прежде Петр Петрович не писал такого рода расписки сам. Ему писали, а вот он нет – не писал и не ставил свою подпись под такого рода документом.
– Готово, держи.
Друг детства не стал ее читать, он свернул расписку вчетверо и положил в боковой карман пиджака.
– Как дома дела, Петь?
– Да никак. Инга ушла от меня к банкиру жить, дочка болеет. Денег нет, таксую понемногу, с хлеба на воду перебиваюсь.
– Слышишь, Петь, ты не скули, а. Не жалуйся, знаю я тебя, не прибедняйся. У меня у самого три ребенка от трех разных жен и всем денег дай. Сын, к твоему сведению, тоже астмой болеет.
– Да я не скулю, просто рассказываю тебе, в какой я жопе. Что ты мне теперь, танцевать прикажешь?
– Ты чем думал, когда бабки брал? Тебе в голову не приходит, что ты и меня подставил? Делай что-нибудь, продавай или дачу, или квартиру. – На это Петр Петрович не нашелся, что ответить, он не хотел извираться перед другом детства. На себя ему было наплевать, но дочка больная, что с ней будет, если она узнает об этом? Он промолчал.
– Чего молчишь?
– Да чего говорить, думаю, – Петр Петрович сделал пару глотков кофе и поставил чашечку на столик.
– Думай. Время у тебя есть – полгода в запасе. Решай вопрос. Будешь что-нибудь еще?
– А ты?
– Давай еще по чашечке кофе пропустим, – друг поманил к себе официанта, подняв вверх руку.
– Что еще желаете?
– Два кофе.
– Капучино или простого?
– Петь, тебе какого?
– Как себе закажи.
– Простого.
– Сию минуту. – Официант составил на поднос грязные тарелки и отошел от столика в сторону барной стойки.
Петр Петрович отчего-то улыбнулся. Друг обратил на это внимание?
– Чего ухмыляешься, Петь?
– Да так, на ум приходит фигня всякая и разная. Раньше мы с тобой только и думали о том, как по стакану пропустить, а теперь только и делаем, что кофе чашечками пьем. – И друг, и Петр Петрович уже как пятый год были в жесткой завязке.