Владыка воронов - стр. 3

– Заткнись, безмозглая курица, в позу собаки её!

Воины быстро подчинились, продолжая держать жертву, по ногам которой тоже текла тонкая струйка крови. Он вонзился в анус и добил жёсткий половой акт до конца. Встал, заправился, схватил её за волосы, расправил огромные чёрные крылья с острыми перьями на концах и подлетел к пленнице, которая распахнула глаза, неудобно вывернув голову, слов уже не было, они, как будто застряли комком невыплаканных слёз в горле, увидев страшное насилие над подругой.

– Тебя ждёт худшее… – прорычал вперемешку с карканьем. – Она хотя бы сдохнет быстро, ты же будешь молить меня о смерти, – выпустил острый коготь на изящном указательном пальце подобно ножу и вонзил в шею несчастной жертвы. Орлица начала хрипеть и захлёбываться кровью. Ворон выпустил её из руки, раскрывая ладонь, как будто сбрасывал пыль. Она упала на колени, хватаясь за горло, вытаращив в предсмертном ужасе глаза. Рыжеволосая молчала, с горем смотря на неё, мысленно прощаясь. «Миоми, моя дорогая подруга, пусть твоя душа вознесётся в храм орлов и обретёт покой». Ворон вскочил на коня, сев рядом с ней, ударил по голым ягодицам с такой силой, что они мгновенно покраснели и взлетел. Крылья расправил и конь, и ворон, взмахивая в унисон, быстро набирая высоту.

– Упругие, отлично, лупить буду часто. Остальных убить. Летим.

Она даже не вскрикнула, закусив нижнюю губу до крови от боли и унижения.

Вороны убили всех пленных, тыкая острыми мечами в шеи, кроме троих самых крупных. На них Вугор указал взглядом, взять с собой. Их привязали к коням и также взлетели, чуть отставая от владыки со всем войском. Вороные кони взмахивали крыльями, растущими по бокам так красиво, будто это летела стая чёрных лебедей. Небо сегодня и так казалось мрачным и серым, несмотря на стоящее высоко солнце, которое всегда здесь грело слабо, а сейчас потемнело ещё сильнее, и хлынул обильный дождь, смывая кровь орлов с камней куда–то в пропасть. Роланд решил ещё больше унизить пленницу, чтобы быстрее поняла, что он её облагодетельствовал, оставив в живых и выбрав для себя. Он, держа левой рукой поводья, правой – грубо провёл по ягодицам и ввёл палец в анус.

– Сюда ты меня тоже скоро примешь.

– Убери свои грязные лапы, подонок.

– Заткнись, если не подчинишься по собственной воле, порву на две части, но ты не сдохнешь, а продолжишь обслуживать моих лучших воинов, пока они разорвут тебе всё окончательно.

– Ненавижу… чтобы ты сдох.

– По пророчеству мне ещё это очень не скоро, так что прими свою участь. Ты моё мясо для любовных утех, – эти слова сопроводил тем, что вытащил из ануса палец и вонзил его глубоко внутрь во влагалище и, нащупывая девственную преграду, оскалился.

Она сжалась, как могла, всё молодое тело выражало ненависть и презрение.

– Я лишу тебя этой ненужной женской преграды, как только окажемся в моей спальне.

– Тварь!

Он наклонился и, схватив её за волосы, чуть оттянул назад. Ветер сильно резал лицо. Орлица зажмурилась.

– Ты пожалеешь за свой длинный язык. Я отрежу его.

Она замолчала, орлиная гордая душа обливалась слезами и кровью, в мыслях кружилось: «Я убью себя, как только смогу».

Он, будто поняв, о чём она думает, ухмыльнулся, обнажая ровные белоснежные зубы.

– Ты не сможешь лишить себя жизни, так что лучше покорись и начни ублажать меня, хотя бы тряпки заслужишь.