Владычица морей - стр. 34
– Да, теперь у молодежи страсть к путешествиям А что им Петербург? Холод, ветер, в море – волны на мелях, немцы и желтая вода с глиной и с песком, льды всю зиму. Вот Муравьев и хочет найти незамерзающий порт в мягком климате. Очень интересное намерение… С меня нельзя пример брать, я у дела. Константин Николаевич намерен за несколько лет выстроить современный флот. Ты увидишь, какой новый железный корабль у меня в доке.
Алексей закрывает глаза, и отец не поймет, что вдруг с ним случилось, ушел в себя и умолк.
А ветер с севера веял через Швецию атлантическим теплом. «Не буду думать, – сказал себе Алексей. – Нет! Я твердо решил». Алексей намерен настоять на своем Отец хочет успокоить, отвлечь и заговаривает, не зная сути, только растравляет. Все получается наоборот: там, где надеялся найти утешение…
– А что это за произведение у Герцена, которое называется «Крещеная собственность»? Ты не знаешь?
– Это известный памфлет Герцена, написанный в эмиграции, уже давно, когда государь Николай Павлович еще был жив. У меня есть на английском, и ты прочтешь, когда приедешь… С тех пор он написал новые произведения, очень острые… против крепостного права.
– Я охотно прочту. Даже у тебя есть эти книги?
– А ты, пройдя весь свет, простых истин не знаешь, что у нас делается. Как же тебя держали в стране парламентаризма и в убежище политических изгнанников, что ты вернулся таким консерватором!
Алексей решил ошеломить отца и рассказал, как при последней встрече леди Эванс поведала ему, что была на приеме в знатном доме в честь Герцена, где его расспрашивали про Россию с большим любопытством. А он был чем-то недоволен и заявил одному из лордов, что Англия – это Голландия, и высказался сам против права убежища политическим изгнанникам в Англии и советовал его отменить.
– Чем, однако, никого не удивил. Они любят оригинальные мнения. А уж потом он зло поведал госпоже Эванс, что в современных условиях это право убежища не более как британский снобизм, что они этим желают отличаться от всех на свете, а по сути дела не питают никакой симпатии к изгнанникам, скорее – отвращение. Сам закон изжил себя. Им пользуются в спекулятивных целях. Герцен живет отчужденно, хотя его все знают. Во время войны в Крыму, когда в битвах тысячами гибли английские солдаты, в лондонских журналах были похвальные отзывы на переведенные книги Герцена. Его хвалили за то, что он предан своей стране и любит свой народ, и это во время войны и кровопролития!
А из Англии, где Алексей еще мог бы задержаться, он уходил на корабле из Нового Дока. Отправлялись на Родину последние пленные и выздоравливающие.
Проводить Сибирцева приехали молодые супруги Эванс и группа студентов медицинского колледжа с китайцем.
В глухую штормовую полночь Алексею приснилось, что он идет по улице в Челси, и вдруг вся масса красных дверей распахнулась, и всюду появились молодые мужчины и женщины, и все машут ему руками и кричат: «Алеша! Алеша!», «See you again!», «See you again!», «Come here». И ясно произносят его имя: «Алеша! Алеша!»
А папа заметил, что я вздрогнул, когда, прощаясь у борта, офицеры сказали: «See you again».
Глава 6. После войны
В Ростове, так же, как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился тот переворот в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам.