Владычица морей - стр. 23
– Да, бывают безграмотны и английские и французские офицеры при всем их лоске, – согласился Врангель. – Особенно у англичан – мореные дубы особой породы. Такой и не пишет и не разговаривает ни с кем, и его не узнаешь.
– Безграмотность – бич России, недостаток всех наших сословий. Вы полагаете, дядюшка, что в Петербурге редки безграмотные сановники и даже высшие государственные деятели, за которых трудится мелюзга? Сами они только расписываются. Таких гораздо больше, чем можно предполагать. Прежде чем нашим русоперам, – не удержался Рейтерн, – да тягаться с немцами, им надо научиться своей же собственной грамоте, выработать аккуратность, точность, краткость в суждениях. Но нашему бы теляти да волка съесть! Трудолюбию в скучных, но повседневных делах. Отбросить спесь, лень и зазнайство, забыть свои проекты переустройств из-за того, что лень работать. Завойко в грамоте отстал, но он аккуратен и трудолюбив, это машина, а не человек… За его детьми будущее. Немцы, как я замечаю, по-русски пишут грамотней и литературней, чем сами русопяты, которые языка своего не ценят и выработали по лени особый чиновничий язык, которым и излагают все государственные мысли, наводя даже полезным делом смертельную скуку на всех, кому приходится их слушать по долгу службы или читать их бумаги. Они внушают этим отвращение к любому государственному делу.
– Нет, и этого нельзя скрыть, – ответил Врангель, – талант и ум есть.
– Талант нуждается в обработке.
– И это есть.
– Пример выработки национального характера, которого не знает ни одно государство, подаст со временем всему миру Пруссия.
Рейтерн закусил удила.
Юля – сестра его покойного друга Вильгельма.
В минуты отчаяния и разлада с женой Завойко собственноручно писал безграмотные послания, которые читать нельзя без отвращения. Ябеды, зависть, озлобление в каждой строчке. Если же написано грамотно, без ошибок – значит, Василий Степанович не в ссоре, и в семье спокойно, и Юленька разделяла все его труды…
«Я считаю себя несчастным человеком, судьба бросила меня… Нельзя передать, какие я несу мучения… – писал он Врангелю. – Офицерство здесь на востоке ето страм, что ето за люди страм… А ежели Высокопреосвященный да поведет кляузы к которым охотник и суется не в свое дело… А население Камчатки все во власти попов, которые тут всесильны, так как здесь продолжаются времена инквизиции».
Никого не щадил. Юленька, бедняжка, все вытерпливает. Упрям, крут, суд его краток, но Юленька смягчает ему нрав. Он себя в обиду не дает, но при этом на всех жалуется. Солдаты и матросы любят его, чувствуют простой характер, а он знает, чем взять работника.
– Ныне Завойко адмирал, герой Камчатки, нанесший за всю войну единственное поражение флоту союзников.
Английский адмирал Прайс после первого штурма, видя сильный отпор и недостаточность своих средств, ожидая поражения, взял ответственность на себя и застрелился, давая возможность своей эскадре отменить штурм и уйти. Так Василию Степановичу этого мало. Он всюду пишет и уверяет, что адмирал Прайс не застрелился, а что это подлый обман, а на самом деле он убит выстрелом русского орудия, которое наводили его герои, камчатские артиллеристы, следуя указаниям самого Завойко, отстранившего в разгар боя нерасторопного офицера.