Владычица Единорогов - 2 - стр. 25
— Мы идём на площадь к аббатству? — обратилась к Гарри ведьма.
— Еще чего?! — усмехнулся мальчишка, — кто нам позволит попрошайничать в таком месте?! Да и далеко это. Просто колокол звучит громко, вот и кажется, что до Биг-Бена рукой подать.
— А куда же мы тогда направляемся? — удивилась Анфиса, — и скоро ли придём?
— Уже пришли! — мальчишка ткнул пальцем в рыночную площадь.
* * *
Гарри, взяв Анфису и Джингл за руки, ловко расталкивая появившихся невесть откуда мальчишек, протискиваясь между мужчинами и женщинами, одни из которых старались продать немудрёный скарб, а другие — купить что-то необходимое в хозяйстве, шел к одному ему известному месту.
Наконец, остановившись у растущего прямо посередине площади дерева, мальчик вынул из котомки, не замеченной ранее Анфисой, небольшую тканую дерюжку, расстелил её прямо на булыжнике:
— Ну вот! Садись, бери свои картинки и камушки! — Гарри вывернул перед Анфисой из мешочка то, что в нем лежало. Непонятные клочки бумаги с нарисованными на них силуэтами и знаками и разноцветные камешки, напомнившие ведьме те, что лежали на берегах рек в её родном Мире.
Мальчик посмотрел на эльфийку:
— А ты давай пой! Иначе, как леди узнают о том, что вы уже пришли?
Джингл улыбнулась, и над площадью зазвучал тонкий нежный голос.
Эльфийка пела о том, как прекрасен её родной Мир.
Как великолепно ярко-голубое небо.
Как зелены леса и глубоки озёра.
О том, как она тоскует по этому Миру, который покинула, желая встретить свою любовь.
О том, что она не теряет надежды однажды вернуться.
Вернуться вместе со своим избранником.
С тем, кого она обязательно найдёт.
С тем, кому предначертано стать её истинной парой.
Люди, снующие до этого по площади, остановились, заслушавшись песней. Никто не понимал слов. Да и откуда было знать жителям Мира без Магии язык эльфов? Но это было не нужно. Потому как у каждого из них была своя печаль. Своя тоска по тому, кто сражался на войне. И своя надежда. Надежда, на то, что тот, кто любим, обязательно вернётся живым!
Окруживших Анфису и Джингл людей, растолкала молодая женщина. Она присела на корточки рядом с ведьмой:
— Ты все верно сказала! Мой муж жив! Он ранен и сейчас находится в госпитале на побережье! Но скоро будет дома! — женщина протянула Анфисе какую-то купюру, — возьми. Это все что у меня есть. Купи своей девочке тёплую одежду, скоро станет совсем холодно, а на ней только тонкое платьице, да и то в дырках.
Гарри ловко выхватил купюру из руки недоумённо рассматривающей её ведьмы:
— Ого! Целый фунт! — и спрятал в своём кармане.
Анфиса только пожала плечами. Женщину, столь щедро заплатившую ей за добрые вести о муже, оттеснили. Перед ведьмой уже стояла дама постарше, державшая за руку юную девушку лет шестнадцати.
— У меня нет денег, чтобы заплатить тебе, ведьма, — тонкое лицо женщины скривилось, словно она презирала саму себя за то, что вынуждена признаться в нищете. Но дама быстро взяла себя в руки:
— Скажи мне, ведьма, где мой муж? Где отец моей дочери? Жив ли он?
Анфиса протянула руки ладонями вверх:
— Покажи мне, — ведьма сразу поняла, что все эти картинки и камешки всего-лишь антураж. Что для того, чтобы увидеть, узнать хоть что-то о том, кто пришел к ней за предсказанием, нужен тактильный контакт.
Дама положила ладони на протянутые руки Анфисы, и ведьма крепко сжала их, зажмурив глаза.