Владей миром! - стр. 16
Лет двадцать назад в Утронии объявился некий Немо. Первое время он вел себя спокойно, но в последние годы все изменилось. Немо и его войско рубит в салат всех и вся. И прозрачная магическая стена для него не преграда. Западным королевствам тоже достается, причем больше всех готам, но главными врагами Немо почему-то выбрал магов. Бестии тоже нередко отхватывают. По словам Кинсли, Немо – могучий маг. Более сильный, нежели любой из заморских, а может, даже сильнее их, вместе взятых. Интересно, что он и его войско очень редко нападают на одиночек. Группа магов или семья крупных бестий пребывают в большей опасности, чем когда они порознь.
«Больше чем по двое не собираться», – подумал я.
– По слухам, – наклонился ко мне Кинсли, – сейчас магов осталось совсем мало – сотни перебил проклятый Немо.
– Слабые, видать, маги, раз их так проредили.
– Дурак ты, – буркнул оруженосец, но пояснять не стал.
– А этот, как его… Рахли – он что же, не за стеной?
– Он отшельник. Уже много лет один живет.
– Хм… По-взрослому тут у вас: отшельники, интриги.
Получалось, что этот Немо со своим войском и есть четвертый центр силы. И главный.
– В общем, двигаем к твоей ведьме Пчелиной, – сказал я. – Других вариантов не вижу.
Кинсли покачал головой. Потом наконец сказал, поморщившись:
– Можно, конечно, попробовать пешим ходом дойти, но…
И тут за стенами таверны загрохотало. А нынче мы в другом заведении решили остаканиться, но тоже в срубе из черных бревен.
Грохот прекратился, тяжелая дверь отворилась, скрипнув нещадно, и на пороге нарисовалась та самая блондинка, которая чуть из меня шашлык не сделала позавчера. Или год прошел с того дня? Одета она была чуть побогаче – кожаные бриджи, безрукавка, сапоги. Видать, похолодало к вечеру-то.
Она решительно подошла к нашему столику и прокричала Кинсли:
– Хар! Вагихма лахт ишма грахман!
Я встал. Это было ошибкой. Сразу же после этого я получил кулаком в челюсть и оказался под столом.
– Кирхма, алигла тахт! – продолжала ругаться девушка.
«Хороший удар», – подумал я, потирая челюсть и раздумывая, не остаться ли под столом. Но все-таки вылез.
– Я, конечно, очень извиняюсь, но что происходит? – спросил я, глядя на злобную валькирию.
– Не знаю, – обращаясь ко мне, процедила девушка, – из глотки какого шиврота ты вылез, из задницы какой вонючей беременной махральны, но лучше залезь обратно! – Она попыталась снова ударить, но на этот раз я был готов и отразил удар. Ате уки – так этот блок называется.
– А можно сначала, – снова блок, – объяснить… – попытался я придать беседе светскость, отклоняясь от удара в лицо.
– Нечего объяснять, – прошипела красавица, – из-за твоих дурацких подвигов разгневанный грахман напал на деревню. Пострадали люди. У Си́лка переломаны кости!
Кинсли попытался промямлить что-то успокаивающее, но девчонка его не слушала, а выхватила из-за пояса длинный нож и снова бросилась на меня.
Сделав шаг навстречу, я перехватил ее руку с ножом, резко повернулся к валькирии спиной и нанес удар ребром ладони в пах. Не надо думать, что удары в пах только для мальчиков болезненны. Поднырнув под рукой с ножом, я резко вывернул ее за спину девчонке. Она сопротивлялась, пыталась со всей силы наступить мне на ногу, но я уже не шутил и дрался всерьез.
Да, всех нас учили, что девочек бить нельзя. Но на тренировках карате гендерных различий не делали: девочка или мальчик перед тобой – бейся.