Вкусная история Марты Берт - стр. 23
На верхушке его конусообразной крыши был закреплён какой-то необычный знак. С большого расстояния мне поначалу показалось, будто это всего лишь круг. Но теперь в нём можно было отчётливо различить что-то вроде снежинки или осей у компаса.
Логичнее всего было предположить, что если какое-то здание отмечено отдельным символом, значит, это храм. Сей факт я тоже положила себе в голову. Только тут же возник вопрос, отчего, например, на мне или в моих личных вещах не обнаружилось никакой подобной уменьшенной штучки? И ведь мои домашние помощницы уже не раз видели меня без одежды, но недоумения, вроде: «Госпожа, куда же подевался ваш божий знак?» - никто не проявлял. А у других он, интересно, был?
Ладно, это всё можно было узнать потом. Сейчас следовало продолжить беглый обзор остатков наследства рода фон Берт.
Деревня с одного боку прижималась к реке, у которой виднелась старая мельница. С другого была окружена полями. Мы как раз двигались по их границе. Насколько успела различить, здесь поднимались колоски ржи и овса. Там и тут копошились люди, для которых наше появление, конечно, не осталось незамеченным.
В основном мужчины, подростки и несколько женщин. Все они разгибали спины, отвлекаясь от работы, и кланялись. Однако как-то… Одним словом, шапки-то мужики с макушек стягивали, да вслед смотрели недобро. Ощущение между моих лопаток, доложу вам, возникло пренеприятное.
Почти сразу за людскими домами начиналась абсолютно первобытная тайга. И вот тут даже не знаю, как и сказать. Единственное определение, которое к ней можно было заслуженно применить – непролазная.
Вот, помнится, есть у нас такое абстрактно-романтичное киношное понятие, как джунгли Амазонки. Как будто нечто связанное с дикой красотой, вызывающей душевный трепет, и весёлыми приключениями.
На деле, любой знающий специалист по этому поводу скажет, что изнутри это сумрачный, захламлённый и нерадостный мир. Вот и здесь было так же.
Душно, сыро, вокруг тридцатиметровые пихты с кронами, начинавшимися от самой поверхности земли. А осины! Такие разве бывают? Ростом почти с те же пихты и обхватом… ну для каких-то из них моих рук обнять бы точно не хватило.
Густой подлесок из рябины, черёмухи, боярышника. Но главное диво – трава. Такой высоты, что местами сей фантастический травостой мог скрыть в себе не только человека, но и всадника на лошади.
Ну и, соответственно, насекомые. Причём больше хлопот доставляли не летающе-жужжаще-кусачие мелкие сволочи, сколько пауки. Точнее, паутина, которая, казалось, была везде и всюду. Если не уметь от неё уворачиваться, до места назначения можно было добраться в виде палочки с сахарной ватой. Хорошо, что прежняя Марта умела и вообще обладала массой полезных навыков, которые каким-то чудом теперь достались мне.
Однако намёк на тропу здесь всё же имелся. Теперь мы двигались в другом порядке. Это по полю мне весело было нестись впереди, как командир на лихом коне. Сейчас возглавлять наш маленький отряд не было ни малейшего желания.
Первым, ни на миг не задумываясь в выборе направления, ехал конюх Лусторс, за ним я, замыкал шествие Крис. При этом оба мужчины свои ружья обманчиво-расслабленно придерживали руками перед собой.
Дикий зверь, конечно, не очень-то стремится пообщаться с человеком, но, как говорится, бережёного бог бережёт.