Вкус Розы - стр. 33
И я не знала, в чем же мне найти надежду! Внутри, может, и пряталась сильная женщина, но снаружи я оказалась слабым существом, скулящим и сжимающимся на полу, существом, которое подчинялось инстинктам выживания. Жертвой, молящей без конца: «Лишь бы не убил, лишь бы не причинил боли, лишь бы побыстрее закончилась экзекуция…»
Вдоволь натешившись, Жан, кажется, возбудился до предела, завозился за моей спиной, и вскоре я почувствовала болезненный толчок внутрь себя, растягивающий до предела и без того израненную плоть. Сморщившись, вжавшись лицом в пыльный тюк, я терпела, как ван Хрен вбивается в меня снова и снова, обещая себе, что отомщу, обязательно отомщу…
Возможно, именно в этот момент во мне родилось дикое животное, хищник, способный когтями вырвать у судьбы желаемое. Именно в момент беспросветного отчаяния и лютой безысходности я поняла, что никто не поможет и только я сама могу себя спасти.
8. Глава 8
Наверное, вся моя жизнь так бы и прошла между спальней Ван Хрена и прачечной-херачечной. Шутка ли, живя на Сицилии, неделями не видеть белого света. Иногда на Жана находило некое подобие человечности, и он брал меня с собой на катер. Давал мне старый гидрокостюм сестры и ее акваланг, и мы вместе спускались под воду. Эти мгновения всегда давались мне тяжело. Сразу в голову лезли воспоминания об Игоре и той прежней, абсолютно счастливой жизни, казавшейся сейчас призрачной и далекой. Будто и не со мной было! Сначала я думала удрать от Жана. Но сразу поняла, что из этой затеи ничего не выйдет. Ван Хрен обмотал вокруг моей талии специальный трос для новичков, и дальше десяти метров отплыть от Жана у меня не получалось. Зато под водой я разрешала себе отдаться фантазиям. Я представляла, что рядом со мной плывет Игорь. И после меня ждет любовная схватка с мужем, а не животный секс в трюме катера. Фантазировала, как мы с Игорем возвращаемся домой. А там с нетерпением обнимаем Тонечку и двоих наших детей. Я не придумывала им имена. Просто видела две красивые и смышленые мордашки. Чувствовала, как слезы заполняют маску, и даже не пыталась их скрыть. Да и кого бы волновали мои слезы?! Только не Жана. Я часто вспоминала последний день мирной жизни и думала, правильно ли я поступила, уехав? И снова видела черные мешки в индийской лавке, с ужасом наблюдала, как их грузят в машину скорой помощи. Кто и зачем объявил охоту, я не знала. Только лишь понимала одно: не скройся я тогда, и точно бы заняла место на городском кладбище рядом с мужем. Квартира ли в центре города? Бизнес? Или все вместе! Я не знала. Был бы жив Игорь, он бы разобрался. Да и его гибель почти сразу же после смерти бабушки и ее соседок по коммуналке я ставила в один ряд с ними. Кто-то расправлялся с моими близкими и подбирался ко мне. Я отбросила терзающие душу воспоминания и залюбовалась проплывающими мимо рыбками и извивающимися в медленном танце водорослями. Небольшие алые звезды лежали на белом песке и поражали своей красотой и яркими сочными красками. Желтый морской огурец притаился на камнях. И если бы рядом плыл Игорь, я бы замахала руками, показывая ему это чудо. Но в пределах видимости никого не было. Только Жан. Ван Хрен, мать его!
Я почувствовала, как меня дернули за трос и потянули к себе. Все, что последует дальше, я знала наперед. Жан был слишком предсказуем и примитивен в своих желаниях. Поесть, трахнуться и поспать. Но слава богу, на лодке я была избавлена от глажки белья, зато практически целый день находилась в руках Ван Хрена. Я подозревала, что у него не все в порядке с головой. Может, травма какая или от рождения дефект, я не знала, да и спрашивать не решилась. Но младший брат Генриетты хотел всегда. Его мироздание составляли четыре кита – жирный кусок мяса с острой приправой, крепкий стояк, мягкая подушка и море. Но частенько он совмещал. Засыпал прямо на мне, не удосужившись вытащить свое орудие, а потом, просыпаясь примерно через час, опять начинал долбиться с новыми силами. Я чувствовала, как внутри меня шевелится, набухая, член Жана, как восставшая плоть распирает эластичные стенки, и понимала, что за этим последует. Ван Хрен приподнимался надо мной, хватал меня за бедра и начинал неистово вколачиваться. Я с трудом представляла, как его вынесет жена-протестантка, воспитанная в строгих правилах, но и мне, познавшей многие плотские радости, Ван Хрена хватало с избытком. Иногда казалось, что и я больше не выдержу. Он брал меня раза три за ночь и еще столько же днем наведывался в прачечную. Шесть раз в сутки. Шесть раз! Секс каждые четыре часа. Класс! Но уж точно не с Ван Хреном. И я благодарила бога, что не успела вытащить спираль. Только это и спасало меня от редкого счастья стать наложницей Жана. И еще, когда первый шок от вероломства голландцев прошел, я принялась наблюдать. Примечала, куда в течение рабочего дня Генриетта складывает выручку. Старая идиотка приносила ее в прачечную и клала в пустую коробку из-под порошка. Меня она особо не стеснялась. Выйти я никуда не могла. Днем дверь всегда запиралась на ключ. Лишь поздно вечером, забрав выручку и дождавшись, когда Жан уведет меня наверх в спальню, Рета на всю ночь оставляла дверь открытой. Воровать грязные простыни никто бы не стал. А вся ежедневная стирка с утра болталась на веревках, обеспечивая мне работу на весь день. Часто рядом со мной околачивался Жан. Сидел в старом потертом шезлонге и наблюдал, как хищник за жертвой. Потом мог подойти вплотную и начать лапать.