Вкус крови - стр. 58
– Да уж, ну и погодка у вас здесь, наверху… И что, снега много выпало? – поинтересовался констебль.
– Ну да. Здесь снег скапливается в первую очередь. А потом он спускается вон по той долине, и холмы направляют ветер так, что он сносит снег прямо на Харроп. Так что после того, как кончают дуть ветра, внизу можно видеть громадные заносы. Вам бы приехать сюда зимой семьдесят восьмого! Если хотите знать, тогда была не просто зима, а целых полторы зимы. Мы тогда несколько дней не могли отыскать машину. Как сейчас помню, это был «Форд Эскорт». Так вот, когда мы наконец его откопали, то под капотом был сплошной смерзшийся снег. Да уж, тогда люди ходили здесь по стенам, потому что снег был таким глубоким, что из него торчали только верхушки стен. Тогда они были единственной твердой поверхностью на мили вокруг.
– Я, в общем-то, помню ту зиму, – сказал Купер. Ведь в то время ему было уже шесть лет, и из-за снега он несколько дней не ходил в школу. Возможно, что его вообще не выпускали на улицу, но он наблюдал за ней через окно в своей комнате, прижимаясь носом к холодному стеклу и рисуя узоры на оконной изморози. А может быть, его родители разрешили ему выйти, когда бо́льшая часть снега уже сошла. Бен помнил, как его брат Мэтт забрасывал его снежками, которые, когда попадали в него, казались сделанными из дерева, но быстро таяли, превращаясь в холодную кашицу, и стекали ему за воротник. С тех пор, насколько он мог вспомнить, подобного снегопада не было. Не было больше настоящего снега.
– Проходите в комнату, – предложил Малкин, – и грейтесь.
«Комнатой» он называл некоторое подобие гостиной, главное место в которой занимал громадный дубовый стол. С одной стороны его ножки стояли на ковре, а на другом конце ковер был скатан и обнажал половицы, которые пытались просушить от влаги. Так как половицы были старыми, между ними зияли громадные щели. Стоя на полу, Бен чувствовал, как из подпола тоже тянет сквозняком, и у него создалось впечатление, что он стоит над открытой дверцей холодильника. На подоконнике стояла бутылка молока и лежала неразрезанная буханка хлеба, рядом с которыми находились стальные столовые приборы. Возле древнего кресла, стоявшего под стандартным торшером, была сложена целая кипа старых газет. На картине, висевшей на стене и написанной масляными красками, было изображено стадо коричневых коров на фоне мрачного зимнего пейзажа. Горы на горизонте были больше похожи на Швейцарию, а не на Дербишир – настоящие вершины.
– Не думал, что кто-то еще помнит о катастрофе «Ланкастера», – заговорил Малкин. – Слишком давно это было.
– Пятьдесят семь лет назад, – уточнил Купер, пытаясь устроиться на краю ковра.
– Тогда мне было всего восемь лет.
– Но вы же этого не забыли, нет?
– Конечно, не забыл. На меня это произвело сильное впечатление. В таком возрасте подобные вещи врезаются в память. Сейчас я уже не всегда помню, что было пять минут назад, но падение самолета помню так ясно, как будто оно случилось только что.
– Но вы не такой уж старый, – заметил Бен. – Всего шестьдесят пять? В наше время это ничто. Просто пенсионный возраст, и всё.
– Пенсионный, говорите? На пенсию меня отправили несколько лет назад. Нынче становишься никому не нужным задолго до того, как тебе исполняется шестьдесят пять.