Вкус к жизни - стр. 33
«Только истинный талант способен расшевелить и покачнуть этот мир» – вдохновенно вещала она и благоговейно вздыхала. А я смотрела наставнице в рот и пыталась пропитаться хотя бы толикой того восторга, что наполняло её сердце в этот момент.
Процесс огранки затягивал с каждым днём всё сильнее. Я раскрывала себя и будто заново училась чувствовать. Стоя перед чистым холстом, едва ли осознавала, что мир переставал существовать, а душа наполнялась потоком магической силы, что двигала пальцы, заставляла сжимать в них кисти, один за другим наносить уверенные мазки.
Первая выставка была сборной. Только лучшие ученики студии, всего двенадцать человек. Эмма лично отбирала работы и из моих взяла совершенно невзрачный, с точки зрения матери, пейзаж, хотя я им гордилась. «Ты могла бы настоять и порекомендовать что-то более удачное» – капризно вздыхала она. «Петя выбрасывает в эту студию просто баснословные суммы, они могли бы учесть наше мнение». А впрочем, мать особо и не настаивала.
Первыми гостями выставки ожидаемо стали спонсоры студии, родители юных дарований и несколько именитых критиков, которые редко упускали возможность заявить, что молодёжь не умеет работать. Основной наплыв ожидался вечером и к этому событию, по рекомендации всё той же Эммы, мы готовились куда более осознанно. Ведь это был шанс не просто заявить о себе. Это была возможность найти того, кто прокричит о тебе всему миру! Вот тогда я и увидела Астафьева. И, признаться, влюбилась с первого взгляда. Знакомство с ним оказалось беглым, поверхностным – Эмма махнула рукой, мол, «не вариант», и тут же представила мне приятного старичка, а следом за ним пышную женщину в элегантной шляпе. Я старательно улыбалась, но мысленно была далеко. Витала в облаках, впитывая острый прилив вдохновения.
С того дня мои работы изменились. Они наполнились красками, в них появился особый вкус к жизни. Я пробовала себя в новой технике, экспериментировала, творила, а к концу дня начисто выгорала, чтобы за ночь набраться сил и восстать, словно птица Феникс из пепла.
Астафьев появился в студии только через несколько месяцев, но вот уже тогда целенаправленно и осознанно выбрал меня. Всё произошло быстро. Так, что я и понять-то не успела, что меня ждёт. Первая деловая встреча, вторая, какие-то общие фразы, тут же вылетающие из головы… Затем официоз из отношений ушёл, и мы встречались в кафе, в парке, на набережной.
Будучи старше всего на восемь лет, Астафьев словно прошёл три моих жизни! Как интереснейший рассказчик, Павел умел вовлечь в разговор, вытащить меня из застенок вдохновения. А ещё он осознанно заставлял глотнуть приземлённости, реалистичности. С ним можно было говорить обо всём на свете, поделиться тайнами, какими-то сомнениями, получить дельный совет. И совсем скоро я не представляла без него жизни. Влюблённость переросла в страшную привязанность, мысль избавиться от которой не приходила ко мне даже в дурном сне. Я парила, очарованная его обаянием. Я плыла, вдохновлённая его силой, искромётной энергией. Теперь вовсе не Пётр Алексеевич, а именно Астафьев занимался вопросами студии. Теперь он сам, а также нанятый им менеджер и даже штат юристов представляли мои интересы. Успех был головокружительным, а результаты впечатляющими.