Вкус к жизни - стр. 10
– Да ну перестань! – фыркнула я, задумавшись и мгновенно определившись с ответом. – Я жила в полную силу. Меня радовали победы, поражения подстёгивали к решительным шагам, к напористому движению вперёд.
Я хмыкнула, погрузившись в собственные мысли, а Женька подловил:
– Что?
Взглянув на друга в нерешительности, я неодобрительно покачала головой.
– А ведь когда-то я и подумать не могла, что буду руководить людьми! – похвастала я достижениями.
– То есть представляла своё будущее как-то иначе?
– Конечно! Если ты помнишь, я планировала стать известным художником! – причмокнув губами от удовольствия, я со значением вздёрнула подбородок. – Преподаватели подозревали наличие таящегося во мне таланта и пророчили большое будущее.
– И что сбило с пути творческую натуру? Не припомню твоих пояснений на этот счёт, – с явным упрёком Женька указал на мою скрытность. Всё же были времена, когда мы общались не так тесно…
– Жадность! – без зазрения совести призналась я. – Я жаждала материальной независимости. Да и не только материальной, если уж быть откровенной до конца! – махнула я рукой, словно решаясь на волевое признание. – Под моим боком не оказалось человека, который готов был продвигать мой талант.
– Я думал, что таланты находятся сами, – по-доброму усмехнулся Женька, и я не сдержалась, приткнулась щекой к его плечу, погладила ладонь, что зависла на рычаге переключения передач.
– Сами находятся посредственности. Они, в отличие от талантов, уверены в своей гениальности и несут её в массы, без зазрения совести шагая по головам! А вот настоящие гении творят в тёмных подвалах, живут впроголодь, и продают свои работы от случая к случаю.
– А ты, значит, жить впроголодь и при этом оставаться верной себе не захотела?
– Нет, – на выдохе заявила я, едва ли осознанно сожалея о сделанном выборе. – Я из тех хитрых существ, что с лёгкостью подстраиваются под законы жизни.
– Подаришь мне свою картину? Или ты уже не пишешь?
– Давно не писала – времени нет. Да и вдохновения, кстати, тоже! Но картину подарю! – пообещала я, мысленно прикидывая, что это станет неплохим поводом для встречи с матерью. В очередной раз окунувшись в мысли, я хлопнула в ладони. – Я даже знаю, какую: эту свою работу я назвала: «Друг»!
– Ставлю на то, что на полотне изображён покинутый всеми щенок. На его мордочке будет отчётливо видеться растерянность, а некоторая неуклюжесть вызовет чувство умиления.
– Я высылала тебе скрин? – в сомнении нахмурилась я, а Женька пакостно облизнулся.
– Только не призналась, что работа твоя! – попенял он то ли моей скромности, то ли скрытности.
– А, знаешь, я всё-таки найду время и напишу для тебя картину! – мечтательно проговорила я, но Женька не вдохновился этим обещанием.
– Только, пожалуйста, не изображай на ней червя, который выполз после ливня на дорогу и был безжалостно раздавлен под колёсами юного велосипедиста.
Я присмотрелась к товарищу с подозрением.
– Не зря мы дружим столько лет… – процедила так, словно уличила в измене. – Ты просто читаешь мои мысли! Об этом, кстати, следует задуматься.
– О чём?
– Я всё ещё не теряю надежды расстроить твою свадьбу, – поделилась я секретом. Женька нахмурил лоб.
– Юля!
– Я тоже хочу замуж! – пожаловалась я и, предупреждая напрасные надежды, проговорила: – Так и знай: не найдёшь мне толкового мужика, который захочет жениться…