Визит к архивариусу. Исторический роман в двух книгах (II) - стр. 15
Внешнее спокойствие полиции обмануло и Артамончика. И снова собрав в «Тихом гроте» свою молодую шайку, он спросил:
– Не пора ли, ребятки, к мирским делам нашим возвращаться?
– Еще как пора! – взвизгнул Косой.
– Мы уже все на мели,– поддержал его Плут.
Все, затаившись, ждали решения пахана.
– Ну что, Сапсанчик, готовь дичь,– положив руку на Фимино плечо, сказал он и, цвикнув уголком рта, добавил:
– Выбери упитанную, но без царских вензелей. Не фраернись.
– Леонид Петрович, давай дождемся Гошу. Мне с ним сподручней. К послезавтрому обещал подъехать. Он у себя, в деревне. Мы там с ним контавались. Ставили его родителям дом.
– Как скажешь, Сапсанчик,– согласился Щеголь.
Все началось складываться неудачно. С вечера перед налетом. Сначала прибежал Плут и сообщил, что легавые замели Юрку Лошадника.
– Взяли на кармане. Только что,– задыхаясь, сообщил он. – Теперь мы без кучера.
– Обойдемся,– после некоторого раздумья сказал Ефим.– Умыкнем вместе с фургоном. За вожжи сядет Гоша. Он закоулки знает не хуже Юрка. Сразу погоним к схрону. Перекладывать ничего не будем.
– Вот это здорово! – воскликнул Комод. – А то кишки роняешь пока перекладываешь.
Только ребята ушли, мать крикнула помочь ей прибить гардины для занавесей. Он это сделал да спрыгнул неудачно. Вывернул лодыжку. Утром ступня вспухла и на нее невозможно было наступать. Пришлось нанимать коляску, чтобы доехать до домишки предков Косого, где собирались кореши. На всякий случай он сошел довольно далеко от места сбора и, от боли, скрежеща зубами, шкандылябил к Косому на одной ноге.
Не надо было в тот день идти на дело. Как чувствовал: не надо было. Их там ждали. Наверняка пасли. Глаз не спускали ни с Косого, ни с Комода. И план Плевако сработал.
Всех взяли на выкраденном фургоне. Как говорится, с поличным. Не отвертишься. Удалось бежать только Гоше Хромову. Молодец, не растерялся. Кулаками да финкой пробился к проходному двору и был таков. Он сначала предупредил о провале Щеголя, а потом пришел к схрону, где их дожидался Сапсанчик.
– Нам с тобой, Фима, домой нельзя. Ребят так калечить станут, что, хочешь-не хочешь они покажут на нас.
– Здесь тоже оставаться нельзя.
– Нельзя,– согласился Гоша.– Думаю, время, чтобы здесь прибраться и смыться, у нас пока есть. Вряд ли они сразу покажут на это местечко.
Тут Хромов ошибся. Под сапогами легавых Косой раскололся почти сразу. Полицейские ворвались в самый момент, когда Фима с Гошей уже было собрались уходить. Кто-то из них саданул по больной Фиминой щиколотки и он, дико закричав, потерял сознание. Очнулся в тюремном лазарете. Хотел подняться, но фельдшер не позволил.
– Лежать! – строго прикрикнул он, обвязывая ступню мокрым желтым бинтом.
«Гипс»,– догадался Фима.
– Здорово они тебя. Ноженьку то твою они того… Сломали,– посочувствовал фельдшер, полагая, что это ему сделали легавые.
Не зря он так подумал. Тело его было сплошь в гематомах. Несколько дней писил кровью. Мерзавцы били по почкам.
Первая отсидка… Она самая страшная. Другой мир. Другая жизнь. Ее начинаешь здесь сызнова. Надо по другому ставить себя. Кулаком, ножом и вероломством. Чтобы выжить, надо чтобы уважали. А чтобы уважали, надо было чтобы боялись… В общем почти также, как и в том мире, за тюремной стеной. Только откровенней, грубей и безжалостней. Здесь все в наготу. Не то, что там, за воротами тюрьмы. Там игра – «Мы на воле», а здесь – «Жизнь в тюрьме». Хотя разницы, по сути, никакой. Игра одна – правила другие.