Византийская ночь. Славяне во Фракии - стр. 49
– Здесь полно беглых рабов и колонов, – задумчиво произнес Феодагат. – Многие из них промышляют грабежом. Но я не думаю, что они осмелятся на нас напасть.
– Для нас гораздо опасней встретить солдат.
– Не беспокойся. Я неплохо знаю эти места. Но даже если нас остановят, ты для всех мой человек. Никто не посмеет тебя тронуть.
Некоторое время путники двигались молча. Валент задумчиво потирал переднюю луку седла. Гот смотрел по сторонам, изредка поправляя висевший за спиной щит. Валент догадывался, что разум Феодагата занят. Возможно, он вспоминал потерянную жену или думал о своем ребенке. Мысли римлянина тоже заполняли воспоминания. Вся прежняя жизнь оставалась позади. Все то, ради чего отдавалось столько сил, больше не существовало.
Валент происходил из благородной семьи. Когда Западная империя рассыпалась, его род поддержал готов, завоевавших Италию. Все складывалось благополучно, пока Юстиниан не пожелал восстановления былой империи. На три десятилетия Италия погрузилась в опустошительный ужас войны. Придя как освободители, византийцы сделались худшими из завоевателей. Они не только все разграбили, но и оказались неспособны защитить страну от новых захватчиков – лангобардов.
«Мне никогда не было легко, – подумал с горечью бывший сенатор. – Отец и дядя погибли, сражаясь на стороне готов. А ведь мой угрюмый дядюшка занимал в государстве остготов высокий пост. Он являлся членом королевского совета. До чего же он был религиозен! – Валент улыбнулся, вспомнив бесполезные поучения дяди. – А старший брат? Он-то следовал всем наставлениям и был казнен как изменник Константинополя в то самое время, как я, грешный, мечтал сделаться епископом. Это он, Клавдий, должен был принять сан, тогда мы оба остались бы живы». Валент знал, что события не оставили ему выбора. Он отказался от церковного служения, слабо оплакивая глуповатого брата, и спустя время сделался врагом тех, кто правил в Италии.
Странные слухи о предательстве императорской администрации будоражили знать в то время, когда новые захватчики явились на землю Италии. Балансируя на грани между лангобардами и римской властью, Валент сумел образовать союз сенаторов, направленный против всех неиталийских сил в стране. Энергия и изобретательность умного вождя помогли группировке аристократов одержать ряд политических побед. Однако непримиримые враги нашли способ устранить нелояльную Византии и опасную для варваров партию. Сторонники начали оставлять Валента. Все решило вмешательство папы: сепаратистская партия знати оказалась изолирована. Валент проиграл и превратился в беглеца.
– Несправедливо… – печально произнес Феодагат. Он задумчиво пососал гнилой зуб и продолжил: – Несправедливо облагать федератов налогами и всяческими поборами[38]. Мы стережем империю, оберегаем ее границы. Только мы действительно способны сдержать поток всех стремящихся поживиться. Федераты, а не полевые и уж никак не пограничные войска дают императору и сенаторам спокойно спать в столице. Но вместо щедрот Второй Рим осыпает нас одними обидами.
Знаком римлянин дал понять, что согласен с готом. Он понимал накопившееся возмущение друга. Империи недоставало отважных воинов, когда она приютила готов на своей земле. Они погибали под христианскими знаменами, но их притесняли, ими пренебрегали, их лишали спокойной жизни. В них нуждались, но их старательно низводили на унизительное положение обыкновенных подданных. Их лишали привилегий и прав.