Витязь. Содружество невозможных - стр. 34
Витязь чуть дернул ртом.
– Вообще я – да.
Ирма замерла с зажженной сигаретой. Потом робко потянулась и сунула ее внутрь паука. Раздавила в труху. Чертыхнулась, закурила новую.
– Ты куда-то торопишься, Ирма? – так же спокойно спросил Тайтингиль. – Тебе скучно? Поверь, скоро будет предостаточно всевозможных событий. Предостаточно. Просто поверь.
– Ну объясни, – прошептала Ирма, ломаясь. Почти плача.
Витязь встал, сбросив гаджеты, тетради и книги, подошел к кровати; Ирма, которая секунду назад гневалась и готова была сбросить рыжего хлыща вместе со всеми костюмчиками от Льва Абрамовича со своего впечатляющей высоты орлиного гнезда над Москвой, обмякла. Ее заколотило.
Эльф обнял ее всю – как ребенка. Поднял на руки, прижал к себе. Ирму ударило – даже не возбуждение, которое обычно било по определенным местам, а облило жаром целиком, с ног до головы. Она задышала, не зная, имеет ли право вцепиться в эти ровные золотые пряди намертво, как ей давно хотелось… потянулась.
И витязь, встряхнув ее, как кошку, наконец поцеловал.
В прикосновении его губ, именно таких твердых, как предполагала Ирма, не было изящества или особого умения; он не играл поцелуем, хотя взял ее рот уверенно и глубоко. Ирма была мастерицей разнообразить этот процесс, но сейчас затихла и понимала, что вести ей не дадут – и это смущало и усиливало возбуждение, которое билось пульсом.
Было неудобно – руки держали женщину, как стальные; она вправду не могла вырваться, и ей оставалось только принимать поцелуй эльфа.
Тайтингиль мягко положил Ирму на кровать – так легко, как будто она была пушистым облачком; протянулся рядом, склонился над ней, продолжая целовать. Ирма, наконец, рискнула – протянула руки к его голове, к самым корням волос, и сжала; Тайтингиль застонал ей в рот, Ирма загорелась, загорелась, полетела, и…
Звонок. Сразу двойной – айфон, в дверь. Половина седьмого, Москва, время до пробок.
Ирма тут же задергалась – рефлексы сильнее истомы; опомнилась, снова растеклась – но эльф уже стоял близ окна, и взгляд его говорил о том, что на сегодня – достаточно.
– Я, я… Алинка откроет, – залепетала Ирма, – я…
– Ирма, – серьезно сказал Тайтингиль, – не торопись и не торопи меня. Делай что должна. И не кури больше.
– Ага… ага… извини… я…
Снова зазвонили; внизу прошлепала Алинка в пижаме, украшенной изобилием черепов и пиратской символикой. Открыла дверь – начали заносить новые панели в душевую, и холл украсился изобилием картонных коробок и кусков пластика.
– Ты хотела с утра идти плавать? – осведомился витязь. Именно осведомился. – И обещала взять меня с собой.
Ирма, которая, удавив айфон, наблюдала за процессом заноса душевой в состоянии полного ступора, резко рванула к себе, вернулась – кинула Тайтингилю яркие трусы в цветочек.
– На вот, примерь.
Испугалась; посмотрела искоса – но эльф почти смеялся, во всяком случае, улыбался, чуть кривя свои губы, шрамом пересекающие лицо.
– Трусы ор… Котика, да, Ирма, Котика? Т-трусы. Т, р, у, с, и… ы?
Ирма посмотрела в глаза Тайтингилю… и засмеялась. Робко, тихо, пара секунд – и оба хохотали во весь голос.
Трусы! Пляжные. Котика, да. Орочьи трусы. В цветочек.
Тайтингиль снова оказался рядом, бросив яркую тряпку на подоконник, провел пальцами по ее стильной – хоть и неуложенной – стрижке. Заглянул в глаза; взгляд его искрился.