Витязь. Содружество невозможных - стр. 27
Эльф – ел. С видимым удовольствием брал хрупкую мацу, макал листочки в тягучий янтарь меда, закусывал орехами и сыром. Пил травяной отвар, не принюхиваясь и не корча обычные брезгливые гримасы.
Ирма слушала обрывки голосов, слушала как через стену, через вату, в голове у нее шумело.
– Мне тебя, светлейший, и измерять не надо… Одежда будет тебе и впору, и удобна. – Лев Абрамович чуть всхлипывал.
– Какого вы рода? – невозмутимо спрашивал эльф.
– Древний род наш – род Чернобородов. Нас так мало осталось тут, и вообще мало осталось, всего несколько семей. Давно прошли мы сюда, спасаясь от Претемного, давно попали на эту складку Эалы, на Землю, тайным драконьим путем; давно, витязь. Вот, живем…
Чернобородов? Ирма оглядела клочковатую сизую бородишку портного и снова вернулась ушами в разговор. Ушами, не рассудком: рассудок плыл, плыл… Она пригубила еще травяного чая.
– Я беду вашу знаю, – говорил Тайтингиль. – Врага почуял уже. Теперь знаю, кто он. Сильный воин орочьего племени. Найду и убью.
Портной всплеснул руками.
– Орк? Что ты! Орки – это пустяк, тут есть и они, немного, но есть. Неопасны совершенно; некоторые бежали, думается, в те же годы, что и мы. И от той же войны. Несладко же обеим сторонам пришлось, горы Восточного Морума залиты были кровью всех цветов. Живут, выживают как могут. Женщина одна… – Лев Абрамович потянулся к острому уху эльфа. – Орчиха… в Государственной думе! Тоже обшиваю… должна же человеком выглядеть… Орки! Чтобы я так жил! Я их почти люблю. Много хуже у нас дела. Помнишь ли ты, эльф, древние сказания о Темных Противниках? О Первозданном Хаосе, ошибке Создателя?… Та, она… Сама! Сама здесь, ты понимаешь, витязь? Вот то-то и оно… А если Сама обоснуется здесь и начнет плести, то и нам, и всему миру этому придет конец. И ведь уже не сбежишь…
– Сама-а? – нахмурились светлые брови. – Рожденная Мраком? Ты не путаешь, дверг? Сколько раз ее изгоняли из Эалы…
Лев Абрамович невесело покачал головой.
– Хотел бы я путать такие вещи… Изгоняли – да не уничтожили. Мы сперва не поверили же, не поверили, но начали расследовать… анализировать. Расскажу тебе: племянник мой, дверг лишь на четверть… – Его голос снизился до шепота, и Ирма различала лишь отдельные слова: – Искали долго… нашли один скелет, а на скелете…
Тайтингиль кивал – молча.
– О чем? О чем вы говорите? – спросила Ирма сквозь силу.
– Ирмочка, ты отдыхай, золотая моя, – растревожился Лев Абрамович. – Сара, еще чаю гостье! – Отчего-то это прозвучало резковато. – А ты что же, светлейший? Как ты здесь?
Тайтингиль встал, почти коснувшись сияющей главой потолка подвала подгорных двергов – гномов. Простер руки.
– Здесь на небосклоне те же, любимейшие звезды Эалы, эльфийские звезды, воспетые и обласканные. Нерушимая воля Творца, Создателя Всего, дверг. А звезды, оказалось, живые, трепещут. Я хочу вернуть эту жизнь в угасающую судьбу эльфов. Хочу прикоснуться к небосводу… Хочу ступать по звездам, хочу иной складки бытия, где наш народ будет жив, горд и прирастать детским смехом. Я против Чертогов Забвения с их блаженным вечным сном. Я не хочу уходить туда – чтобы после не осталось ничего, и даже памяти… Понимаешь?
– Понимаю, – тихо шепнул портной. – Наступишь на нашу Москву, на нашу Землю, наступишь – и к звездам. Так, витязь?