Витязь особого назначения - стр. 28
– Какое еще дело? – разлепил глаза убаюканный покачиванием телеги Ягайло.
– А давай ты мне поможешь долг назад стребовать? Тогда будем в расчете. Все по чести и справедливости.
– А сам-то не можешь почему?
– Да хитер хозяин, как бес. Ты ему слово, он тебе пять. Так закрутит, завертит, что проще плюнуть да забыть.
– Ладно, помогу, – смягчился Ягайло. – А что, трактир-то далеко? Дотемна успеем?
– Надо успеть! Тут версты четыре всего, да и мне затемно домой мимо болот возвращаться резону нет. Хотя, в общем, и днем тут теперь…
– А что ж князю, тебя как зовут-то, кстати, чего, говорю, князю-то не доложите? Он отрядит кого разобраться. Если надо, и дружинников пошлет, – посулил витязь.
– Никифором кличут. Да ходили мужики в стольный град. К самому князю не попали, а вот с братом его младшим, Дмитрием Всеволодовичем, встречались. Обсказали ему все подробно, что тут у нас и как. Он разобраться обещал. Да обещанного, как видно, три года ожидают.
– Странные дела, – ни к кому не обращаясь, произнес Ягайло. – Князь на людские беды отзывчивый.
– Князь-то да, но кто сказал, что и родичи его таковы?
– То верно, – кивнул головой Ягайло, вспоминая, как тявкали на него из-за трона, и поспешил сменить тему разговора: – Слышь, Евлампия, имя у тебя уж больно заковыристое. А тебя как дворовые ласково кличут, чтоб попроще? Лампушкой али Евлашкой?
– Ты это, витязь, Евлампией меня зови, и никак иначе. Понял? А не то я тебе во сне последние недогорелые космы повыдергаю, – окрысилась девица.
– Ладно-ладно, молчу, – засмеялся Ягайло, вздевая руки вверх, шутливо сдаваясь на милость победителя.
– М-да, витязь. Воин ты бывалый, видать по всему, сильный, но вот с людьми-то беседы вести совсем не обучен, – посетовал мужичок.
– Да пошел ты ко псам, – обиделся Ягайло. – Торопи давай клячу свою, если не хочешь на обратному пути лешакам на ужин попасть.
Весь оставшийся путь они проделали молча. Мужичонка сидел насупившись, лишь изредка оборачиваясь и поглядывая на витязя сычом. Тот дремал, смежив веки, чтоб не смотреть, как девица Евлампия, бесстыдно задрав подол, баюкает пораненную ногу. Наконец впереди показались ворота. Почуяв кобылу, хоть и старую, заржали у коновязи жеребцы. Ягайло открыл глаза. Хлопнул возницу по спине:
– Любезный, ты нас во двор не завози, сами дойдем. Там разворачиваться тяжко.
– Ишь ты, разворачиваться тяжко? – горько произнес мужичок. – Пожалел волк кобылу. Солнце к закату клонится, куда я теперь поеду-то?
– К дому, вестимо, – не понял причин его стенаний Ягайло.
– Какое к дому? Это ж мимо болот, в темноте, да одному? Мне живота лишиться не за понюх? Тут останусь. Если во двор пустят, в телеге переночую, а дождь пойдет, так и под ней. А со двора погонят, так тут у ворот устроюсь, все ближе к людям.
– Так комнату у хозяина сними.
– На какие шиши я ее сниму-то, витязь? – Мужичонка кипел едва сдерживаемым гневом.
– Так я тебе сейчас помогу денег с хозяина вытрясти, вот на них и…
При упоминании о деньгах гнев их спутника потух, но вместо него в глазах появилась кручина.
– Супруга моя про те деньги знает, надобно их домой привезть, в хозяйстве-то не лишние. Да и вообще…
– Что, ухватом огреет при встрече? – хохотнул Ягайло, помогая Евлампии слезть с телеги.
– Не, она у меня добрая. Любит. Потому и расстраивать ее не хочу. Она в слезах к утру будет вся, глаз не сомкнет, будет Бога молить, чтоб твари болотные меня к себе в трясины не утащили. А я тут с вами.