Вишни для Марии - стр. 16

– Я тебя поздравляю. Ты большой молодец. За тебя.

Костик чокнулся с Марией бокалами, еще несколько раз поцеловал ее, затем только глотнул вина.

– Дети как? – осторожно спросила Мария.

– Эти дети… – смущенно засмеялся Костик. А затем, не без удовольствия, с юмором, принялся рассказывать о своих детях. Ему было явно приятно это делать, он любил их.

Мария слушала, кивала, улыбалась. О Людмиле она не спрашивала, да и Костик никогда о жене не рассказывал. Словно ее и не существовало.

Хотя на самом деле эта Людмила являлась вполне реальным человеком. Возможно, у Людмилы с Костиком там, в Москве, была близость. И именно эта близость и опустошила Костика, оставила по-прежнему романтичным, но на время лишила страстности.

Нет, Мария не ревновала, она не имела права ревновать. И все равно было неприятно. Хотя, с другой стороны, она все это заслужила, чего теперь роптать…

– Ты какая-то невеселая. Или мне кажется? – вдруг испуганно спросил Костик. – Что-то случилось?

– Да, случилось. У меня неприятности, – кивнула Мария. Костик побледнел, его глаза, и без того круглые, выразительные, стали еще больше. Он, судя по всему, подумал о беременности – Мария читала своего возлюбленного, словно открытую книгу. Больше всего Костик боялся именно этого, о чем не раз предупреждал Марию. «У меня трое детей, и с моей стороны было бы большой безответственностью не помнить об этом, не беспокоиться об этом постоянно…»

– Меня уволили.

– Фух… Ну какие же это неприятности! Господи, Мари, любишь же ты меня пугать… Уволили и уволили. А почему?

– Я так поняла, что все школы в маленьких населенных пунктах закрывают, а детей переводят в областные центры.

– Тебе предложили какую-то замену, новое место?

– Нет. Обещают выплатить компенсацию. Но даже если мне и предложат работу где-то в области, то мне придется туда переезжать, наверное. Слишком далеко.

– Как они надоели с этими вечными реформами и реорганизациями… А что с медициной у нас творится? – всплеснул руками Костик. – Сколько учреждений закрыли, расформировали, прекрасных специалистов уволили…

– Костик, что мне делать? – устало спросила Мария.

– Ничего не делай. Отдыхай пока. Я думаю, потом все само образуется.

– Ты можешь меня устроить на свой завод?

– Куда? – опешил тот. – К себе на сыродельный завод? А кем? Технологом? Но ты же, Мари, в производстве сыров ничего не понимаешь… У меня технологом Педровна, то есть Галина Петровна, опытный специалист, тридцать лет стажа.

– Я согласна стать обычной работницей. Мешать закваску и паковать готовые продукты.

– Ты?! Господи, это же все не для тебя… Мари, не сходи с ума, ты эфирное создание, а не пролетариат!

– Ой, я еще тот пролетариат, каждый день булыжники у себя с огорода таскаю, – усмехнулась Мария.

– Нет. Нет, это невозможно… К тому же у меня весь персонал уже подобран, свободных мест нет. Если взять тебя, то придется кого-то уволить… Да дело даже не в этом! – блестя темными, похожими на крупные вишни, глазами, воскликнул Костик. – Если я возьму тебя к себе, допустим (вдруг образуется вакансия!), то каково мне будет перед людьми? Они же обо всем догадаются… О наших с тобой отношениях. Я ведь на заводе каждый день, я там бухгалтерию веду, и все такое… А Педровна – она Людмилу знает, они перезваниваются иногда. Если Педровна донесет Люде, что в Дербенево у меня есть любовница, то… то это будет катастрофа. Счастье, что Педровна живет не в Дербенево, а в Болшево, на той стороне реки…