Виртуальные встречи - стр. 9
Четверть века назад Умберто Эко сотворил шедевр – «Имя розы». Знаменитый ученый-медиевист работал над ним много лет и создал вещь сколь занимательную, столь и познавательную, где удивительная сила художественного воздействия гармонично сочеталась с почти строгой научностью (или с почти научной строгостью, это уж как вам угодно). Больше, на Катин взгляд, подобное не удавалось никогда и никому – даже самому Эко. С тех пор мухи всегда подаются отдельно, котлеты отдельно. А вот что обозначить в меню – другой вопрос. «Оказывается, это сложнейшая притча с несколькими пластами исторических аллюзий, а я проглотил ее за пару дней и все понял? Что ж, я и раньше догадывался о своем недюжинном уме. Не мешает проинформировать о нем окружающих. Вы уже читали последнюю вещь Арт Тура? Он – мой любимый писатель». И замечательно. Все, что приносит людям радость, – хорошо. Но уж сам-то Турищев прекрасно понимает, что делает. Тоже мне, великий гуру! Просто способный компилятор. Это, разумеется, немало – скомпоновать старые идеи так, что они легко воспринимаются (еще бы, их пережевывают уже много лет) и одновременно не кажутся скучными. Катя с уважением относилась бы к способностям Турищева, не носись он так со своею мнимой гениальностью.
Что касается глубоких исторических знаний писателя, тут у Кати иллюзий не оставалось, особенно после обнаружения того самого сайта. Ошибок в романах было немало – хотя обилие цитат, точных дат и даже ссылок на некие мифические документы придавало книгам ауру достоверности. Кате всегда казалось, что действие происходит в иллюзорном мире общепринятых представлений. Она не видела здесь ничего плохого и оформляла обложки соответственно. Коллаж из узнаваемых символов – тут и Эйфелева башня, и старинная рукопись, и фрагмент из Босха. Все в одном флаконе, включая неземную любовь. Конечно, символ любовного романа – блондинка, страстно приникшая к накачанному красавцу, – выглядела бы неуместно, но Гала Дали или Олимпия Мане не нарушали стиля и в то же время вызывали у читателя нужные ассоциации.
Кстати, именно благодаря идее серийного дизайна Катю, не имеющую ни большого опыта, ни связей, взяли в издательство на хорошую ставку. Продажи сразу подскочили, и было решено в дальнейшем придерживаться данного варианта. За три года вышло шесть книг Арта, сейчас Катя работала над седьмой. Да что там, работала, фактически закончила. Она знала, что в понедельник ожидается явление Христа народу – то есть приезд Турищева в «Арт», – причем писатель обязательно потребует показать ему рисунок и что-нибудь забракует. Например, заявит, что вместо рублевской «Троицы» следует поместить фрагмент «Тайной вечери» Леонардо. Или наоборот. Короче, продемонстрирует свое превосходство. Катя привычно воскликнет: «Ах, спасибо, насколько теперь стало лучше, какая же я глупая!», и Турищев удалится к Жукову, а Катя останется, хихикая в кулак. Поведение Турищева всегда ее смешило. Или не всегда, а последнее время. Раньше он больше походил на нормального человека, зато теперь – вылитый памятник самому себе. Возможно, этого требует Лайма, а он уже не рад? Но среди своих мог бы не притворяться…
Катя не собиралась спорить с тем, что имидж для модного автора – половина успеха. Эту половину обеспечивала Турищеву жена Лайма. Профессиональная пиарщица, теперь она занималась исключительно мужем. Они познакомились и поженились пять лет назад, когда Арта только начали раскручивать. Лайма тогда работала в крупном рекламном агентстве, занимаясь связями с телевидением. Из агентства она ушла, а вот связи умудрилась сохранить. Жуков не раз с восторженным придыханием сообщал, что выступления Турищева на разнообразных ток-шоу не стоят издательству ни копейки. Поначалу, судя по всему, способным болтать на любую тему писателем затыкали неожиданно возникшие дыры, а с увеличением популярности его книг стали приглашать заранее и на самое престижное время. Все это (и многое другое, вроде постоянных презентаций и контактов с прессой) делалось через Лайму.