Виртуальные войны. Фейки - стр. 9
Исследователи отмечают другой тип человеческого мышления, связанный с сакральностью: «Нарративное структурирование, которое нацелено на сакральные ценности слушателя, включая ядерные личностные, национальные и/или религиозные ценности, могут быть особенно эффективны при влиянии на интерпретацию слушателем излагаемых событий. Сакральные ценности являются такими, которые сопротивляются компромиссу, они в сильной степени связаны с психологией идентичности, эмоций, морального принятия решений и социального мышления. Мы смотрим на нарративное структурирование, которое использует сакральные отсылки, как на сакральное структурирование. Когда сакральное структурирование применяется к обычным проблемам, слушатели могут реагировать на эти проблемы по-другому, опираясь на сакральные принципы вместо использования утилитарных рассуждений» [29]. Активность мозга испытуемых при чтении разного типа историй фиксировалась с помощью МРТ.
Защитные действия против чужого вторжения можно понять, поскольку виртуальная война является сложным многоканальным и многофакторным воздействием на виртуальное пространство с целью получения результата в трансформации когнитивного пространства, который приведет к изменениям в поведении.
Опыт СССР показал, что его разрушение шло по линии массовой культуры и продуктов массового потребления. Область идеологии надежно охранялась, поэтому «иное» пришло через менее охраняемые каналы влияния. Молодежь слушала западную музыку, смотрела западные фильмы, ходила в джинсах. Она жила как бы в другом мире, физически находясь в советском.
Воздействие на массовое сознание идет, как правило, сквозь воздействие на целевые группы, которые на следующем шаге будут воздействовать на все население. Такой подход полностью соответствует теоретически проработанным вариантам воздействия. С одной стороны, это теория гегемонии А. Грамши, в рамках которой правящий класс удерживает нужную виртуальную модель мира с помощью интеллигенции, продукция которой базируется на модели мира доминирующего класса, а значит, служит упрочению сложившегося положения вещей.
С другой стороны, это приход либеральной экономики на Западе, развернутая кампания по продвижению которой, направляемая Хайеком, в свое время заменила госкапитализм Рейгана и Тэтчер. Здесь также основной была роль интеллектуалов как работающих с чужими идеями и распространяющими их.
Интеллигенция/интеллектуалы не только занимают позиции в публичном дискурсе, но и их основной работой является тиражирование своих и чужих мыслей, причем часто трудно отделить свое от чужого, поскольку все они находятся в рамках определенных школ и догм, действуя в их русле.
Г. Шпеер, немецкий эмигрант, работавший после войны в РЭНД, видел еще более простое объяснение – рабочий повторяет поведение буржуазии, борясь за престиж [30]. А учитывая уже давно открытые, но в наше время, а не во время Шпеера, зеркальные нейроны, которые проигрывают любое физическое действие, которое мы видим, у нас в мозгу, то становится понятным, что перед нами череда заимствований, которая социально будет идти сверху вниз. Хотя некие революционные события могут менять направление такого социального повтора, но они бывают редко.
Виртуальные войны прошлого в продвижении и удержании религии или идеологии были очень успешными, хотя и достаточно кровавыми. Они активно опирались на физическую составляющую принуждения, и это заставляло подчиняться тело человека, но не всегда – его душу или разум. Они боролись за его разум или душу мечом и сладкими речами, хотя реальные миссионеры, обращавшие в христианство в далекие времена, достигали успеха только тогда, когда обращаемый чувствовал мистический огонь у себя в душе.