Виражи чужого мира - стр. 13
И будут тогда пользоваться мною все кому не лень – и тугощекие подростки, и презрительно усмехающийся эрг…
Тут я так живо представила себе ехидный взгляд этого самого эрга, которым он одарит меня утром, обнаружив… ну, что-нибудь такое обнаружив.
И меня как кипятком облило. Да ни за что!
– Нет! – отчаянно закричала я и так резко вскочила со стула, что задела блюдо, и оно, отлетев в сторону, врезалось в пустой бронзовый кувшин.
Раздался звон, грохот, посыпались на пол вилки…
– Что – нет? – В голосе хозяина прорезался недовольный рык зверя, потерявшего законную добычу.
– Всё – нет! – решительно отрезала я, прикидывая, куда буду бежать, если он сейчас все же попытается схватить меня за почти распущенную косу.
Дверь распахнулась, и я с облегчением заметила стоящего в проеме мага. С минуту ждала, что он скажет, но маг только молча смотрел на зейра, очень мрачно и недовольно смотрел… А потом вдруг резко развернулся и ушел.
У меня даже руки от возмущения и отчаяния затряслись. Как же так? Почему он меня снова бросил на растерзание распаленному хозяину, почему ничего тому не сказал?
Так хотелось закричать: «Эй, маг, вернись, я буду очень послушной, правда, только не оставляй меня наедине с этим разозленным самцом!»
И вот тут я некстати вспомнила про подлое предложение Дэсгарда пойти к нему в спальню… и ничего не крикнула.
Подобралась, крепче стиснула в кулаке непонятно как оказавшуюся там вилку, намереваясь сопротивляться до последнего, и с отчаянным вызовом уставилась в лицо сверлящему меня тяжелым оскорбленным взглядом зейру Жантурио.
Мне вдруг стало все равно, что будет потом, ведь понятно уже, что ничего хорошего, но уступать ему сейчас я была просто не готова. Нет, все что угодно, только не это!
– Ну, смотри, – неожиданно сдаваясь, первым отвел глаза хозяин и угрожающе скрипнул зубами. – Я ведь теперь обязательно заберу тебя назад. Помни это.
Мощным пинком отшвырнул с дороги невезучий стул и, тяжело ступая, вышел прочь. А я, проводив его растерянным взглядом, без сил опустилась на свое место и горько разрыдалась.
Но даже поплакать всласть в этом мире мне было не суждено, хотя я и не особая охотница разводить сырость. Мой отец, в котором странным образом уживались две личности – восторженного исследователя и любителя старины и жесткого руководителя, считал слезы самой большой глупостью, какую может допустить человек. И меня заставил выучить это настолько твердо, что едва скрипнула дверь, как я, спешно отерев рукавом щеки, схватилась заплетать косу, изо всех сил стараясь не показать пришедшему никаких чувств.
В том, что это вернулся маг, я почему-то была уверена. И едва не подпрыгнула на месте, когда мягкий юношеский баритон участливо спросил:
– Ты плакала?
Я мигом нашла вошедшего глазами и сразу узнала: это был тот хозяйский сыночек, что днем играл нам на дудке. Задушевно улыбаясь, он обходил стол, неторопливо приближаясь ко мне. И если еще утром я не усмотрела бы в этом простом действии никакого криминала, то теперь сразу вспомнила, как недавно точно так же неспешно подбирался его отец.
– Стой там! – вскочив и наставив на него свое верное оружие – вилку, предупредила я. – Не подходи, иначе за себя не отвечаю!
– Ты что? – Он сделал еще пару осторожных шагов. – Я просто хочу…