Вираж судьбы - стр. 34
– Прошло слишком мало времени. Подсознание блокируется долго. Я думаю, постепенно оно успокоится, и запретные образы уйдут в недоступные для новой личности слои. Не стоит торопиться с выводами. Свое мнение я выразил – шансы есть, – Адам подергивал головой, пережевывая каждое слово и выплевывая его, чтобы взяться за новое. Мэру он показался похожим на жирафа, обедающего эвкалиптовым кустом. Он даже не смог сдержаться и улыбнулся.
– Спасибо, Адамчик, спасибо! – продолжал тамада в «бабочке», – Голосуем, коллеги, времени мало – действие нейротоксинов заканчивается. Пациент уже все слышит. Мы рискуем довести его до истероидной агрессии или внезапного приступа паранойедального психоза.
Мэр удивился – его считали конкретным психом, причем опасным, судя по ужасу, промельнувшему в дебрях всей этой клоунады – нового кошмара наяву. «Если бы только это был тоже сон!..» Всеволод Иванович вспоминал запах кофе и вкус горячей булочки с маком и корицей… Он не мог поверить, что эти ощущения ему создали искусственно!
Ученые, столпившиеся вокруг стола, смотрели на привязанного, словно на вскрытый труп, и размышляли, куда его отослать, наконец: в ад или в рай. Некоторые смотрели ему в глаза, другие не могли и сверлили отрешенными взглядами синяк на его плече, катетер, торчащий из его вены, или прыщик у него на лбу. Лампы дневного света грозно гудели, обозначая важность момента, будто барабанная дробь, нагнетавшая страх перед смертельным номером.
– Кто за полную утилизацию материала? – бодрым голосом произнес главный в «бабочке», вскинув руку и глянув на часы.
Роза подняла руку, которую мэру было плохо видно на фоне яркого слепящего потолка, бъющего лампами в глаза. Но он рискнул повернуть голову, чтобы рассмотреть в последний раз ее тонкие длинные пальцы, которые мечтал целовать.
Множество других рук тоже взвилось вверх…
– Принято, – резанул напряженную тишину голос главного. В его руках откуда не возьмись блеснул большой шприц с ядовито-розовым содержимым. Ученый подошел вплотную к пациенту и воткнул иглу в пластиковую трубочку катетера.
«Чертовщина какая-то», – подумал обреченный пациент номер 12344, прежде чем провалиться в небытие…
Плюс, минус или ноль?
– Как ты думаешь, сколько людей сейчас чувствуют себя счастливыми?
– Ну, около трех с половиной миллиардов.
– А несчастными?
– Примерно столько же.
– Что же остальные?
– Ничего не чувствуют, потому что численность населения Земли около семи миллиардов.
Захар задумался, глядя на маленький светящийся глобус, подаренный когда-то Дедом Морозом по личному заказу под бой курантов. Захар чувствовал себя счастливым всего секунду назад, когда думал, сколько людей на свете счастливы! Но тут же расстроился, вспомнив про больных и одиноких. Папа Захара продолжал читать статью в журнале о глобальном потеплении и прогнозах на ближайшие сто лет в аспекте изменения климатических условий на планете. Папу беспокоили перспективы выращивания зерна и стратегических запасов в отечестве гораздо больше, чем процент счастья на душу населения. Маленькая кухня старенькой однокомнатной квартиры не вмещала больше двух желающих пофилософствовать в обществе чайника, поэтому мама удалилась в ванную заниматься бельем. О чем думала мама в ванной, никто не знал. Скорее всего о белье и стиральном порошке, которым следовало бы его постирать. О чем еще могут думать мамы?!