Виновны все - стр. 31
– Но тем не менее судьбу не обманешь! – В голосе Стаса слышалось некоторое даже злорадство. – Все равно этот Зубаров попал нам «на мушку». Кстати, как думаешь, был ли тот Гушареев, который признал себя организатором убийства, и в самом деле заказчиком?
– На мой взгляд – был, – уверенно кивнул Гуров. – Ему нужно было устранить сильных конкурентов, и он это сделал. Нанял братьев Судачановых, которые и заложили взрывчатку, и еще несколько человек из «Эдельвейса», которые помогли в организации покушения. Нет-нет, Гушареев вполне обоснованно признал себя виновным, и не с перепугу, а чтобы сбавить себе срок. Ему и в самом деле скостили – дали «четвертак» вместо пожизненного. Но вот Зубаров в тот раз от нас улизнул…
– Вообще-то он может отвертеться и сейчас. У нас на него в данный момент абсолютно ничего нет. За эти годы он следы замел по полной. А подозрения к делу не пришьешь! – огорченно развел руками Стас.
– Согласен! Но я вот о чем думаю: его надо взять под свой негласный, ненавязчивый контроль. И не по прошлым делам, а по нынешним. Чую, где-то, как-то он завязан на этой истории с этим самым «охарасаном». Так что, из виду его выпускать не будем, ну а сейчас буду собираться в Хлебовское.
Снова запиликал телефон внутренней связи. На этот раз звонил Орлов.
– Лева, Стас на месте? Оба ко мне! – распорядился генерал.
– Ну как мы обойдемся без его «ценных указаний»? – съехидничал Стас, патетически потрясая руками.
Войдя в кабинет начальника, опера застали его в меланхолически-задумчивом настроении. Указав взглядом на гостевые кресла, Орлов с ходу поинтересовался:
– Ну что, определились с распределением ролей? Кто и чем будет заниматься дальше?
– Да, разумеется, – ответил Лев, опустившись в кресло и положа ногу на ногу. – Стас будет заниматься случаем с Кудашиной, а я начинаю работу по убийству Бульмакина. Сейчас еду осматривать место происшествия, изучу первичную документацию тамошней опергруппы, опрошу свидетелей.
– Чего-то нового накопать удалось? – изучающе взглянул на Стаса Орлов.
– Вон, Левин информатор сообщил о каком-то новом виде наркоты, который начали завозить в Москву, – кивнул в сторону Гурова Крячко.
Повествование о никому не известном «охарасане» генерала очень заинтересовало, как и информация о Зубарове.
– Твою дивизию! – проворчал он, недоуменно покрутив головой. – А этот «охеросан», или как его там? «Охарасан»? Так вот, как считаете, это не выдумка? Не чья-то хохма прикола ради? Сами же знаете, что сейчас, как их называют, пранкеров – пруд пруди.
– Нет, Петро, скорее всего, это не выдумка. Это, хоть и не совсем приятная, но реальность, – произнес Лев. – В клинике же врачи нам сказали однозначно, что Ирина Кудашина пострадала от действия неизвестного наркотического вещества растительного происхождения. Тут ни прибавить, ни убавить.
– Ну, давайте, мужики, поднажмите! А то наши «лучшие друзья» уже и ручки потирают в надежде на то, что это дело станет полным «глухарем». Ты же, Лева, все равно будешь помогать Стасу по мере возможности?
– Само собой! Если только он сам не против…
– Нет-нет, я только «за»! – поспешил уведомить Крячко. – Что я, дурак, что ли? Ну что, мы пошли совершать свои, так сказать, исторические подвиги?
Приятели поднялись с кресел и, сопровождаемые взглядом Орлова, направились к двери. Стас, по своей старой привычке, не мог не схохмить, покидая кабинет. Уже переступив через порог, он поболтал в воздухе правой пятерней и, обронив с интонацией блондинки из анекдота: «Мы не прощаемся!» – вышел в приемную.