Виноградная лоза - стр. 10
Внешний вид гостьи тоже производил впечатление. И если кожаные брючки цвета лососины и пушистый белый свитерок, между которыми открывалась глазу изрядная часть худосочного тела с пупком, украшенным цветной стекляшкой, еще можно было пережить, то волосы девицы определенно вызвали бы столбняк даже у несущегося на всех парах товарного состава. Правая часть встрепанной и одновременно слипшейся прически незнакомки имела фиолетовый цвет, тогда как левая была снежно-белой с вкраплением голубых прядей. Идеально ровный пробор, разделяющий волосы был оформлен цветными стекляшками. В обрамлении такой шевелюры лисья мордочка гостьи, украшенная стильными очками в перламутровой оправе, выглядела совершенно ничтожной.
Все трое оцепенели на некоторое время. Гостья пришла в себя первой. Вызывающе вздернув острый носик, она потребовала:
– Гийома позовите, пожалуйста.
– Кого? – хором удивились Лёлька с Агнией.
– Гийома! Он здесь живет. Мы только что решили, что нам пора встретиться в реале.
– Где? – переспросила Лёлька, пытаясь сообразить, как такой кадр могли выпустить из психиатрической лечебницы.
– Здесь нет никакого Гийома! Здесь живу я, – в свою очередь нервно возмутилась Агния.
– Но он меня ждет! – напирала девица. – Скажите ему, что пришла Лулу, его родственная душа из мира грез.
– Девушка, говорят вам, здесь нет Гийома! Вы, наверное, ошиблись адресом, – попыталась вразумить её Лёлька.
– Ну уж нет! – внезапно завопила девушка. – Неужели этот проходимец пригласил сюда и вас, лахудр драных? Пустите меня к нему, я с эти извращенцем разберусь!
С этими словами феерическая Лулу растолкала в стороны опешивших подруг и влетела в квартиру. С разбегу она споткнулась о ноги лежащего тела и грохнулась на пол рядом с ним. В следующую минуту прихожая огласилась диким воплем – девица рассмотрела нож в груди трупа и заблажила дурным голосом. Агния мгновенно захлопнула дверь, а Лёлька кинулась к гостье, безуспешно уговаривая её прекратить кричать.
Но та орала, как резанная, отбиваясь от Лёльки ногами, обутыми в стильные полусапожки. Получив пару ощутимых пинков, Лёлька махнула рукой и устало опустилась на пуфик, стоящий около зеркала. Девица неожиданно перестала орать, вскочила на четвереньки и резво отбежала в дальний угол прихожей. Там она уселась на корточки и уставилась на мертвого Вотю.
– Так вот какой ты был, Гийом! – с пафосом воскликнула она и укоризненно посмотрела на Лёльку и Агнию. – Значит, вы его убили. Зачем? Из-за меня? Не слабо…
– Она психопатка, – устало констатировала Лёлька.
– Точно психопатка, – подтвердила Агния, сбрасывая туфли и болезненно морщась. При прорыве девицы в квартиру она оступилась и подвернула ногу.
– А вы – убийцы! – злорадно отозвалась из угла Лулу и повторила нараспев: – Не сла-або!
– Все, хватит, нужно вызывать милицию! – воскликнула Лёлька. – Иначе сюда прибегут и Гийом, и все соседи по дому. Такие вопли только глухой не услышит.
– Ладно, только я сама позвоню. А ты следи, чтобы эта поганка на меня не бросилась, – попросила Агния, осторожно приближаясь к телефону.
– Сама поганка! – тут же откликнулась девица. И добавила: – Я все про вас расскажу, гадюки!
Не обращая на неё внимания, Агния набрала нужный номер и устало сообщила об убийстве. До приезда милиции они так и оставались в прихожей, только Лулу уселась в своем углу в позу "лотоса" и, раскачиваясь, принялась вслух восхищаться неземной красотой мертвого Воти, которого упорно продолжала именовать Гийомом.