Вино мертвецов - стр. 2
Бурная связь Ромена и Кристель (она выведена в “Обещании на рассвете” под именем Бригитты) продлилась почти год, с июля тридцать седьмого по апрель тридцать восьмого, когда Кристель по редакционному заданию перебралась из Парижа в Вену, чтобы освещать аншлюс. Долгое время они переписывались, а в июне 1939-го Ромен поехал в Стокгольм и безуспешно пытался снова увидеться с Кристель, которая вернулась к мужу. Ромен очень тяжело пережил разрыв и никогда не забывал Кристель. Еще много лет он писал ей письма, неизменно полные любви.
Скорее всего, именно в начале 1938 года, когда Кристель уезжала в Вену, Ромен подарил ей рукопись “Вина мертвецов” – быть может, как залог вечной любви.
До апреля тридцать восьмого Ромен и Кристель жили вместе в Париже, в гостинице “Европейская”, а напоследок, перед отъездом, Ромен пригласил ее на неделю в Ниццу. Расставание было волнующим: Мина подарила Кристель две шляпки с цветами, которые сделала в бытность модисткой, а Ромен “со слезами на глазах преподнес ей когда-то полученное от матери кольцо с черным камнем, оправленным мелкими бриллиантами”, и, вероятно, рукопись “Вина мертвецов”. Молодой писатель отправил эту свою книгу в несколько издательств и возлагал на нее все надежды. Но вскоре надежды рухнули – отовсюду пришли отказы. В “Обещании на рассвете” Гари с иронией рассказывает, как издатель Робер Деноель прислал ему длинный анализ “Вина мертвецов”, написанный Мари Бонапарт. Действительно, Деноель, ошарашенный невероятно дерзким романом, послал его на отзыв принцессе Мари Бонапарт, известной как крупный психоаналитик и близко знакомой с самим Фрейдом. Текст рецензии не сохранился, но Гари с нескрываемой досадой пересказал ее в романе:
Все совершенно очевидно. Я страдал комплексом кастрации, фекальным комплексом, во мне обнаруживалась склонность к некрофилии и прочие мелкие расстройства, вот только эдипова комплекса не оказалось – почему бы это?
И описал свою реакцию на эти обличения:
Я впервые почувствовал, что чего-то стою и что, пожалуй, начал оправдывать материнские чаяния.
Через год, в письме от 11 февраля 1939 года, Ромен поделился с Кристель своим разочарованием:
Я потерпел неудачу на литературном поприще… ты, верно, слышала. Но не отчаиваюсь и ни от чего не отступаюсь. даже от тебя!
Речь идет об отказах издателей публиковать “Вино мертвецов”, о них же Гари вспоминает на первых страницах автобиографического текста “Ночь будет спокойной”[5], когда Франсуа Бонди будто бы говорит ему:
В 1935–1937 годах я часто встречался с тобой в гостинице “Европейская” на улице Роллен. Ты вечно рыскал, где бы занять пару франков, а в остальное время сидел в своей комнатушке и писал. Издатели возвращали рукописи твоих романов, потому что они “слишком грубые, нездоровые и непристойные”. Так ответили Галлимар и Деноель.
Рукопись “Вина мертвецов” – представляет собой 331 непереплетенный лист порыжевшей от времени бумаги, первый и последний из которых сильно потрепаны из-за плохих условий хранения. Сверху на титуле заглавными буквами написано имя автора: РОМЕН КАЦЕВ, а посередине название романа: ВИНО МЕРТВЕЦОВ. На 331-й странице последние слова – “в огромной паутине”; потом надпись “Конец”, дата – “Январь 1937” и наискось – собственноручная подпись Ромена Кацева.