Вильгельм Молчаливый - стр. 10
Возможно! Но сейчас Берген кричит громче всех, что инквизиция – это позор рода человеческого, а вас, мой друг, прошу прощения, многие с радостью разорвали бы на куски!
Наступает неловкое молчание.
Маргарита. Ну хорошо, барон, вы все-таки скажите конкретно, чем недовольны вы? Вас-то ни в чем не обвиняют? Неужели вы боитесь криков? Рано или поздно они все равно замолчат!
Барлемон. Крики! Стране грозит разорение, мадам! (Протягивает ей пакет.) Вот, я составил полный доклад! Не для того, чтобы его зачитывали в Государственном совете, но чтоб вы меня потом не обвинили, что я вас не предупреждал!
Гранвелла. Да, те, кто творит историю, не боятся временно пожертвовать какими-нибудь благами! Но не каждому дано это понять!
Барлемон. Совершенно верно! И я очень боюсь, что пока будет твориться история, мои дети останутся без куска хлеба!
Маргарита (делавшая вид, что читает его доклад). Ну что же, ваши доводы вполне убедительны! Ни для кого не секрет, что с учреждением новых епархий будет связано некоторое перераспределение доходов! Возможности наши небезграничны, и вообще, угодить всем никогда нельзя! Но почему это должно отразиться на вас? Неужели мы станем отдавать кому-то хорошие места в обход вас и ваших детей? И я никак не могу понять, почему все так всполошились по поводу инквизиции? Там ведь тоже служат люди, а не изваяния!
Барлемон (вздыхая). Нет, что ни говорите, инквизиция – это ужасно! Если б не эти сектанты! Если б они не размножались с каждым часом!
Маргарита (кокетливо). Это вам так кажется, барон! А вот принц Оранский считает, что их здесь слишком мало, что надо бы еще привезти из Германии!
3. Брюссель. Дворец Нассау. Двое всадников спешиваются у парадного входа.
Огромный вестибюль дворца. Симонсен – управляющий принца – спешит навстречу прибывшим посетителям.
Симонсен (пожимая руку старшему). Как я рад вас видеть, дорогой ван Стрален! Как обрадуется его светлость!
Ван Стрален[5]. Это (указывая на своего спутника) Ян Рубенс, мой новый помощник.
Симонсен (пожимая руку второму). Все антверпенцы – желанные гости в этом доме. А тем паче отцы города!
Ван Стрален. Мы боимся, Симонсен, что скоро они станут гостями совсем в других местах. И не очень-то желанными.
Симонсен. Что, уже разбегаются?
Ван Стрален. К этому идет!
Симонсен. Да, ничто так не огорчает принца, как эмиграция!
Ван Стрален. Сейчас главное, чтоб Антверпен избежал инквизиции! Мы действуем по плану, составленному его светлостью, но правительница с кардиналом вылавливают наших гонцов. Недавно посольство в Испанию перехватили. Я решил теперь все, что можно, делать сам.
Симонсен. У его светлости сейчас граф Эгмонт.
Ван Стрален. Прекрасно! Он нам тоже очень нужен!
Рубенс (строго). Простите, господин ван Стрален, вы направлялись сюда, чтобы говорить с принцем Оранским!
Симонсен. Мне нравится ваш молодой друг, ван Стрален! Сразу видно настоящего брабантца! – А где же ваш багаж?
Ван Стрален. Нет-нет! Здесь и без нас хватает постояльцев!
Симонсен. Комнаты графа де Горна стоят пустые.
Ван Стрален. У нас поговаривают, что Горна вообще не выпустят из Испании.
Симонсен. Здесь тоже так думали одно время, но теперь есть сведения, что в Мадриде решили по-другому. Это называется мудрая испанская политика! Они вынуждали адмирала содержать из года в год чуть ли не весь военный флот, – вот и довели до полного разорения. Но жизнь его, как видно, решили подарить фламандскому народу.