Вилен Апакидзе – сыщик, опередивший время - стр. 16

Вилена Апакидзе с ранней его юности до последних дней жизни окружало множество ярких людей. Его тянуло к ним, их – к нему. Факт сам по себе показательный.

Друзья, знакомые, подчиненные, руководители… Они всплывают в биографии нашего героя в разных обстоятельствах, удивляя: надо же, и у этого неординарный характер, захватывающая судьба. И тот, и другой, и третий заслуживают отдельного рассказа, подчас и книги.

Вилен всегда оказывается в гуще важнейших событий своего времени, ему принадлежит в них существенная роль, хотя об этом не все догадываются. Такой это человек.

Автору кажется необходимым в этой книге дать портреты некоторых людей, с кем сводила судьба Вилена Апакидзе. С одним из них я познакомился в Тбилиси в августе 2016 года.

Гураму Ивановичу Гветадзе, министру МВД Грузии в 1979–1986 годах, меня отрекомендовали его московские знакомые. Возможно, отставной генерал не собирался посвящать автору этой книги много времени – встретился из вежливости. Однако тема нашего разговора его захватила. Он отдался воспоминаниям, явно дорогим для него, а затем помог мне найти ветеранов службы, близко знавших Апакидзе. Таким образом мне удалось восстановить немало строк в биографии своего героя. Я очень благодарен Гураму Ивановичу за участие в моей работе.

Для меня экс-министр Г. И. Гветадзе – и по собственным впечатлениям, и по отзывам более сведущих людей – олицетворение лучшего, что было в интернациональных советских органах внутренних дел в 1970–80-х годах.

По положению Гурам Иванович стоял намного выше, чем наш герой. Близких отношений между ними не было. Однако мы говорим о маленькой республике, где у министра внутренних дел в прямом подчинении – всего три тысячи «штыков». Кроме того, Апакидзе довольно быстро стал одним из основных участников в расследовании резонансных дел. Заместитель начальника важного отдела, а затем – важного управления был постоянно в поле зрения республиканского министра.

Переношусь в август 2016-го, в Тбилиси – по-прежнему гостеприимный к тем, кто приезжает сюда с открытым сердцем.

Гурам Иванович невысок, худощав, энергичен для своих уже солидных лет. У него уверенные манеры человека, привыкшего руководить – не только по положению, но и силой своего авторитета. В его глазах, когда мы разговаривали о прошлом, я заметил печаль. Это сожаление не о коммунистической идеологии, а об иных, более важных, утраченных ценностях. Тогда люди умели жить, работать, дружить, не зная национальной розни…

Став министром, Шеварднадзе пригласил в милицию тех, кого хорошо знал по работе в комсомоле, вспоминает Гурам Иванович: «Эдуард тогда по всему Союзу гремел, как борец с коррупцией. И эта известность была, во многом, заслуженной. Хватало злоупотреблений в легкой промышленности, виноделии». Команда Шеварднадзе разделяла его программу. Правда (с явным сожалением вспоминает Гурам Иванович), Москва заставляла еще и работать по шабашникам. Этим грузинская милиция занималась очень неохотно. В самом деле: в республике, особенно в южных районах, был высок уровень безработицы. Что оставалось делать людям? Они собирались в артели и ехали в российскую глубинку строить коровники или дороги. При этом допускались нарушения законодательства. Но шабашники зарабатывали деньги непосильным трудом. Были довольны местные власти, снималась социальная напряженность в Грузии. Страдала только замшелая тогдашняя идеология, осуждавшая «рвачество» и «частнособственнические инстинкты». Время от времени в МВД Грузии из союзного центра приходили распоряжения направить сотрудников БХСС в тот или иной регион страны, чтобы разобраться с шабашниками. «Мы выполняли эти поручения с тяжелым сердцем», – вспоминает Гурам Иванович.