Викинг. Во власти огня. - стр. 27
Голова пухла от мыслей. От памяти, где еще пару дней назад дядя Лёша смеялся и рассказывал очередную байку из своей жизни, а тетя Нина качала головой и говорила, что это неприлично.
Я налил водки еще. Себе и молчаливому, хмурому Бьёрну.
— Тетю Нину надо спрятать. Отправь своих парней к русским.
— Уже сделал.
Мы снова выпили и замолчали, когда в дверь осторожно постучали и в проеме показался бледный и сосредоточенный Эйнар, проговорив:
— Евгений приехал.
— Зови его.
Скоро он вошел и молча остановился посередине кабинета.
Среднего роста. Среднего телосложения, но жилистый и сильный. С рыжиной в волосах и отросшей щетиной. С серыми пронзительными глазами, в которых тяжелая жизнь отложила свой отпечаток недоверия ко всему происходящему. К любому человеку. К любому мотиву.
Евгений всегда был рядом с дядей Лёшей, сколько я его помнил, хоть и был значительно младше.
Я знал, что он был бывшим сотрудником ФСБ, а потому в свое время удивил своей физической подготовкой и навыками боя, когда по очередной пьяной затее Лекса мы как-то оказались в заварушке.
С тех пор мы стали доверять друг другу и даже подружились, хотя и виделись не очень часто.
Для Лекса Евгений был почти нянькой.
Его тенью, которая не раз спасала зад принца русской криминальной империи из всяких ситуаций, начиная от разъяренных девиц, которые не могли простить очередной измены, до серьезных случаев, когда Лекса хотели убрать с лица земли.
И сколько я себя помнил, Женя всегда был спокоен и холоден.
Но только не сейчас.
Он осунулся буквально за пару часов, потому что съедал себя изнутри мыслями, которым не было конца и края.
— Это не твоя вина, Жень, — твердо проговорил я, потому что знал это наверняка.
В окружении дяди Лёши не было никого вернее Евгения. Вдвоем они прошли через многое и всегда прикрывали друг друга со спины. Он бы умер за дядю Лёшу. Я знал это.
Когда мы приехали за Лексом, парни из охраны рассказали, как всё это случилось. Как Алексей-старший ехал со своими парнями в машине, когда на дорогу выскочил какой-то сумасшедший. Прямо под колеса. Со взрывным устройством под одеждой.
Не было ни одного шанса избежать смерти.
Машина и все, кто в ней был, просто разлетелись на части от взрыва такой силы, что ударную волну было слышно на другом конце Ванкувера. Сколько бы ни было охраны, ничего бы не спасло, потому что предугадать такой исход было просто невозможно.
Евгений дрогнул и судорожно выдохнул.
А я молча налил ему рюмку водки и так же молча протянул.
Мужчины не плачут.
Они просто умирают изнутри, сходя с ума медленно и верно.
— …Лучше бы я умер, — хрипло проговорил Женя, выпивая рюмку залпом и плотно закрывая глаза.
— Никто не мог предположить, что всё случится именно так, — отозвался Бьёрн, подойдя ближе, и положил грязную от сажи ладонь на плечо Жени. — Твои парни тоже погибли.
Мужчина кивнул и тяжело выдохнул, а потом прошел до моего стола, поставил еще одну рюмку и налил в нее водки. Но не тронул.
— Русская традиция. Поминать умерших так… Наши предки считали, что душа не уходит сразу. Девять дней она остается на земле, рядом со своими родными и друзьями. Поэтому говорят, что о мертвых можно говорить или хорошо, или никак.
Женя протянул руку, чтобы взять наши рюмки тоже и наполнить их водкой.
— За дядю Лёшу, — тяжело и с чувством выдохнул он, глядя на одиноко стоящую рюмку, и выпил свою залпом, едва ли ощущая горький вкус.